Снежная бабочка

– Макс, – отвечаю и понимаю, что зубы стучат не менее громко, чем ветер ушах. – Привет, чертяга! Что так долго? Еще немного опоздал бы и нашел бы на этом месте ледяную статую.

– В здании подождал бы.

– Не хотел светиться, там люди в погонах, а с ними я как–то общий язык совсем не нахожу.

– Давай в машину! – кричит бро, стараясь переорать звук метели.

В салоне авто тепло. Потираю окаменевшие руки, пытаясь разогнать в конечностях кровь, и понемногу согреваюсь. Макс едет, кажется, на ощупь, но я не удивляюсь этому, потому как, скорее всего, он достаточно хорошо знает каждый участок дороги, чтобы не слететь в какую–нибудь канаву. А если честно, меня это волнует меньше всего, я надеюсь услышать от Макса хорошие вести о Жорже.

– Ну, что ты узнал? Где наш француз остановился? – задаю вопрос другу, который обещал свою непосильную помощь, собираясь этим вернуть мне старый должок. А именно – Макс попросту обязан мне жизнью. Парадокс, моя же теперь отчасти зависит от него. Баш на баш, как говорится. – Наверное, в Буковели остановился? – предполагаю я.

– Не угадал, наш клиент выбрал местечко попроще и поближе к дикой природе. Дземброня!

– Что еще за броня?

– Дземброня, старик! Поселок, который затерялся на Карпатских склонах.

– Да едем хоть в самый ад, лишь бы к Жоржу поближе, – не разделяя таинственного восторга Макса, выдаю я.

– Тогда приготовься к долгой поездке. Путь туда неблизкий и небезопасный, особенно в такую метель.

– Я тебе доверяю, бро! А пока кемарну немного. – Макс одобрительно кивает и смотрит вдаль, где все еще свирепствует метель.

Просыпаюсь, когда за стеклом авто уже наступила ночь. Буран утих, а вместо непогоды перед глазами предстает низкое, усеянное мириадами ярких звезд небо. Полная луна настолько огромная и яркая, что кажется, потянись к ней рукой – и коснешься холодного света. Прекрасного и завораживающего. Впервые вижу таким ночное светило. Это нереально круто. А высокие вековые ели – картины, писаные маслом. Будто в какую–то сказку попадаешь, глядя на приглушенно освещенные горы, покрытые белыми шапками. Только в сказки я давно уже не верю, да и верил ли когда бы то ни было? Но моя реальность – это Жорж и его денежки.

– Скоро приедем? – тихо спрашиваю у Макса, потирая сонные глаза.

– Почти на месте, – отвечает бро.

Смотрю на заснеженную дорогу, по которой едем, и удивляюсь, как Макс до сих пор не застрял в каком–нибудь сугробе. Скорее всего, благодаря шипам на качественных шинах и дорогому внедорожнику. «Откуда такие бабки?» – интуитивно задаюсь вопросом. Макс будто мысли мои читает:

– Да, Данко, на походах в горы в наше время можно хорошо заработать. Учитывая то, что я из этих мест и знаю каждую скалу, ну если не как своих пять пальцев, то достаточно хорошо, чтобы организовывать экскурсии. Народ экзотики жаждет, адреналина и непредсказуемости. Опасности, если хочешь!

На эти слова я молча одобрительно киваю, а затем выдаю:

– Респект тебе от меня, бро. Может, и мне экскурсию устроишь, когда лоха разведем? Кстати, вон уже и крыши домов виднеются, только вот не ясно, где Жорж устроился.

– Ночь проведем у одного моего хорошего знакомого, а утром все узнаем. Поселение небольшое, нам не составит труда найти твоего француза, но… – замолкает вдруг.

– Но?!

– Подозреваю, что остановился он у дядьки Петро. Мутный он мужик, если честно. Замкнутый и с таким огнем в глазах, что когда смотрит, будто заживо сжигает. Правда, хоромы у него ничего. Мини-гостиница для туристов.

– Нам с этим дядькой детей не крестить. Главное, Жорж должен поверить, что я и он – это банальное совпадение.

Макс тормозит у одного небольшого деревянного домика, огороженного тыном. Колоритно смотрится, должен признать. Опускаю ноги на землю и тут же утопаю в снегу по щиколотку. Наверное, метель здесь меньше бушевала, чем в Ивано–Франковске, иначе провалился бы по колено. В избе горит свет, поблизости разрывается собака. Ее лай проносится громким эхом, наверное, достигает до самых вершин гор. Чужака зверина чувствует.

– Пес не кусается, пойдем, – хлопает Макс меня по плечу и направляется во двор. Иду за ним, по привычке с опаской озираюсь по сторонам. Луна светит. Звезды горят. В домах свет, из печных труб дымок к небу тянется. Загадочно все как–то вокруг, по–мистически, но красиво в этом захолустье, куда цивилизация еще явно не добралась.

На пороге нас встречает невысокий мужичок лет пятидесяти, с густыми с проседью усами.

– Максимко, проходите–проходите в хату! Ты как сказал, что приедешь, так я старуху свою пельменей налепить заставил. Горилочку остудил. Все по–людски, ты ж меня знаешь. – Хозяин дома явно радуется нашему появлению, наверное, родственник моему другу, или же принять на душу той самой горилочки одному не так скучно будет, как с собутыльниками. Впоследствии узнаю, что дядька Михайло двоюродный брат матери Макса.