Снежная Королева

— Я назначил неподалеку отсюда встречу со своими друзьями. Талал в курсе…

— Талал, может быть, и в курсе, — не сдавался офицер, — но мне он ничего не говорил. И потом, Талал сейчас далеко, а я — здесь!

— Понятно, дорогой! — Николай хитро усмехнулся и поманил своего собеседника в тень скалы. — Каждый человек имеет право на свой кусочек праздничного пирога…

Он вытащил из внутреннего кармана несколько зеленых бумажек, и они тут же исчезли в карманах камуфляжной куртки пограничника. Тот приосанился, повернулся к своим подчиненным, рассредоточившимся среди скал, и что-то прокричал им на своем языке.

Тут же все солдаты исчезли, словно растворились, как мираж, в горячем дрожащем воздухе.

Офицер шагнул в сторону и тоже скрылся в нагромождении скал.

— Вот что главное в нашем деле, — проговорил Николай, снова взбираясь на лошадь. — Главное — знать нужных людей. И знать их цену. Горная жандармерия Белуджистана стоит дорого, и эта цена включена в стоимость моего товара. Только одно может здорово помешать: если случайно наткнешься на нового человека, который начнет стрелять раньше, чем ты достанешь кошелек.

Лошадки снова неторопливо затрусили по тропе.

Тропинка опять стала уже и круче, она змеей извивалась по горному склону, среди каменистых осыпей и низкорослых горных деревьев. Солнце понемногу начало клониться к закату.

— Нужно успеть к месту ночлега, — озабоченно произнес Николай, взглянув на запад, и ударил каблуками в бока своей лошади, чтобы заставить ее бежать побыстрее. Лошадка и сама прибавила шаг, видимо, почувствовав близость отдыха.

Тени начали удлинняться, потом на горы опустились сумерки, тропа становилась плохо различимой. Лошадки то ли уверенно шли на ощупь, то ли хорошо видели в сумерках, во всяком случае, они не замедляли шага.

— В темноте в этих местах опасно, — Николай зябко передернул плечами, — но мы почти на месте…

Впереди в сгущающихся сумерках проступило еще более темное пятно. Сначала Лера приняла его за приземистую скалу, но, внимательно вглядевшись, различила очертания горной хижины, сложенной из бесформенных валунов и каменных плит.

— Вот и добрались, — с явным облегчением проговорил Николай.

Путники спешились, распрягли лошадей и внесли свою поклажу в хижину, она спрыгнула со своей лошадки последней, с благодарностью погладив животное по теплому крупу. Лошадь фыркнула и покосилась на Леру.

Лера осмотрела Николая. Он держался мужественно и ничем не показывал утомления, но повязка на ране пропиталась кровью. Лера перебинтовала рану, присыпав ее антисептиком, и помогла Николаю устроиться на узкой деревянной койке в углу хижины.

Калмык тем временем развел огонь в грубом очаге, вскипятил чайник, выложил на стол припасы — козий сыр, вяленое мясо, сухие кукурузные лепешки.

Теперь Лера почувствовала, как вымоталась за этот день, особенно устали и болели ноги и ягодицы от непривычной верховой езды. Есть не хотелось. Хотелось пить и плескаться в теплой воде до одурения. А потом уснуть в мягкой постели, и чтобы никто не будил целые сутки.

Калмык налил большую кружку чая для раненого и добавил туда чего-то желтого и пахучего из пластиковой баночки.

— Горный мед, — пояснил он, — силы восстанавливает.

Она прихватила еще лепешки и сыр. Николай полулежал на подушке, глаза его были закрыты.

Услышав ее шаги, он шевельнулся и невольно поморщился.

— Болит? — не сдержалась она, хотя вовсе не хотела его спрашивать.

— Терпимо, — он нахмурился, принимая из ее рук горячую кружку с чаем. — Долгое у тебя вышло путешествие, — продолжил Николай, когда чай был выпит и лепешки съедены.

— Ничего, мне торопиться некуда, — ответила она.

— За мной долг, — сказал он и притронулся к ее руке, — за то, что жизнь спасла там, на шоссе. Я добро не забываю.

— Ну и ладно, — она встала, — еще не вечер, после сосчитаемся.

Немного перекусив, она залезла в спальный мешок и тут же заснула.

И снова, несмотря на тяжелую усталость, ей снился все тот же сон — бесконечная дорога, уползающая под колеса машины, и скелеты на ее обочинах…

Проснулась она от запаха кофе, который варил Калмык.

Жизнь продолжалась.

Николай тоже был на ногах.

Отдых пошел ему на пользу, он выглядел гораздо лучше и поторапливал своих спутников:

— Сегодня приходит караван, мы должны успеть к месту встречи, Джамаль ждать не будет.

Лера доставала из сумок припасы и вдруг увидела каравай. Настоящий хлеб, только немного зачерствелый. Она ткнулась носом в корочку. Пахнет как вкусно, хоть и несвежий, ужас, как надоели пресные лепешки!

— Не трогай! — вдруг откуда-то сбоку прозвучал грозный окрик Николая. — Положи на место!

Он почти вырвал у нее из рук сумку и положил поближе к себе. Она рассердилась было, но тотчас поняла, что не стал бы он так просто кричать на нее и что здесь, в горах, свои законы, и надо молчать и слушаться. Слушаться и молчать, тогда выживешь.

Они наскоро перекусили, оседлали лошадей и тронулись в путь.