Снежная Королева

Вскоре целая груда плотно упакованных тюков громоздилась у ног Николая. Николай опустился на колени, вскрыл один из тюков, потрогал его содержимое, достал немного и попробовал на вкус. Затем он сделал знак немому. Мосол подошел к пасущимся в стороне лошадям, расстегнул прикрепленные к седлам торбы с провизией и вытащил оттуда круглый каравай.

Лера с удивлением следила за происходящим.

Мосол подошел к Мехмету, протянул ему каравай. Бородач сделал знак одному из своих людей, тот подошел, держа в руках холщовый мешочек. Мехмет разломил каравай надвое, и Лере на какой-то момент показалось, что она ослепла — из разломленного хлеба хлынул поток пронзительного, голубоватого света.

Моргнув и протерев глаза, она поняла, что внутри каравая спрятаны бриллианты. Эти камни нельзя было спутать ни с чем, их блеск слепил глаза и одновременно притягивал взгляд, так что нельзя было оторваться от созерцания такого чуда.

Мехмет пересыпал сверкающие камни в холщевый мешочек и спрятал его под одежду. Затем он еще раз пожал руку Николаю и что-то прокричал своим людям. Они снова вскочили в седла, и караван, развернувшись, двинулся в обратный путь.

Проводив взглядом удаляющийся караван, Николай повернулся к своим спутникам и распорядился:

— Быстро собираемся и едем обратно. Здесь находиться опасно, в любую минуту могут вернуться матхабы, да и от горной жандармерии всякой пакости можно ожидать.

Тюки с товаром разделили на четыре части и приторочили к седлам. Лошади успели отдохнуть, и как только всадники оседлали их, они бодро затрусили в обратный путь. Выносливые животные чувствовали, что возвращаются домой, и их не приходилось понукать.

— Что в этих тюках, — спросила Лера, когда тропа позволила ей поравняться с Николаем, — маковая соломка?

— Нет, соломку поставляют курды, с ней гораздо больше возни. Люди Джамала привозят опиум-сырец.

— А где ты его перерабатываешь в героин?

— На нашей стороне границы, — коротко ответил Николай и ударом каблуков пустил свою лошадь вперед.

Лера поняла, что задала лишний вопрос, что Николай все еще не доверяет ей. Она сосредоточилась на дороге.

Тропинка извивалась по горному склону, то подходя к самому краю обрыва, то пересекая широкие каменистые площадки, заросшие низким неприхотливым кустарником. После нескольких часов пути она круто забрала вверх. Впереди показалась горная хижина, в которой они провели минувшую ночь.

— Остановимся здесь ненадолго? — спросила Лера, оглядев ссутулившегося от усталости Николая.

— Ты очень устала? — недовольно спросил он.

— Я — нет, но ты…

— А я прекрасно себя чувствую, — огрызнулся он, — и вполне могу продолжать путь! Для привала сейчас не время. Если здесь нас застанут матхабы, все может кончиться очень печально. Мы не сможем отбиться в этой хижине, а что они делают с теми, кто попал к ним в руки, — тебе лучше не знать.

— Как скажешь, — Лера пожала плечами и продолжила путь.

Она чувствовала себя роботом, в которого вставлена самая мощная батарейка. Дорога казалась бесконечной, хотя неутомимые лошадки бежали очень резво. Солнце перевалило через зенит и начало понемногу спускаться. Тропа сбежала вниз по склону, впереди засверкала дробящаяся на камнях вода. Лера узнала ручей, который они переходили накануне.

— Граница? — лаконично осведомилась она, поравнявшись с Николаем.

Тот кивнул, настороженно поглядывая по сторонам.

Лошади, негромко заржав, припустили вперед, вбежали в воду и принялись жадно пить. Как и прошлый раз, Николай выждал не больше минуты и погнал свою лошадку вперед.

Они выехали на другой берег ручья и тронулись вверх по склону.

— Хорошо, что с жандармами не встретились! — проговорила Лера.

Николай ничего ей не ответил. Он ехал вперед, настороженно прислушиваясь к чему-то и вглядываясь в скалы вдоль дороги.

— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовалась Лера. Ей невольно передалось его беспокойство.

— Слишком тихо, — отозвался он вполголоса.

Кажется, даже лошади почувствовали его настороженность. Они торопливо бежали вперед, не издавая ни звука, даже не обменивались, как прежде, коротким негромким ржанием.

Тропинка поднималась в гору. Впереди показалась знакомая скала, напоминающая рассерженного медведя.

Неожиданно Николай натянул поводья, остановив свою лошадь. Спутники сгрудились вокруг него.

— Там засада, — уверенно проговорил он. — Надо пройти верхом, в обход скалы.

— Разве там есть обход? — Лера удивленно оглядела крутой склон, казавшийся совершенно неприступным.

— Нет, — ответил Николай. — Но прямо идти нельзя, я чувствую.

Спорить с ним было бесполезно.

Николай спешился, повел свою лошадь под уздцы и медленно двинулся вверх по склону, в сторону от тропы. Лошадь недовольно фырчала и с трудом переступала ногами по крутому уступу. Из-под копыт то и дело выскальзывали мелкие камни и катились по склону.

— Здесь можно пройти! — негромко проговорил Николай, добравшись до густых кустарников, цеплявшихся за каменную осыпь метрах в двадцати над тропой. — Этот склон только издали кажется непроходимым!