Снежная почта

Загораю на солнышке, веки прикрыв.
Надо мною висит одуванчика взрыв.

Муравей свою бедную ношу несет,

Бесконечное время куда-то ползет.

Поневоле подумаешь: сотни веков

Был порядок толков, а порядок таков:

Бессловесные твари рождались, росли,

Свою скромную ношу по жизни несли,

Не ища дополнительных неких причин,

Умирали под видом безвестных личин

И рождались, чтоб снова опять и опять

Просто есть, размножаться, работать и спать.

А теперь я осмысленно в травке лежу,

За свою драгоценную душу дрожу,

Чтоб она, не дай Бог, не пропала зазря,

Точно жизнь одуванчика и муравья.

«Полк, в котором я служил…»

Полк, в котором я служил,
Был лихой гвардейской частью.
В нем полковник был, но, к счастью,
Нам до Бога далеко.

В молодецких сапогах

Мы ходили по болотам.
Часовой кричал нам: «Кто там?!»
Отвечали мы: «Свои!..»

В смысле атомной войны

Было тоже очень мирно.
Но зато команду «Смирно!»
Мы умеем исполнять.

Там свои и здесь свои,

Смирные, какой мы части?
Господи, в Твоей мы власти!
Все мы смертники Твои.

«Когда подлетает к границе…»

Когда подлетает к границе
Военный чужой самолет,
И в душных кабинах струится
По лицам внимательным пот,

Когда на экране обзора

Мигает возможная цель,
В помехах скрываясь от взора,
Точь-в-точь зарываясь в метель,

Когда в говорящей коробке

Взрывается краткий приказ,
И палец, лежащий на кнопке,
Дрожит незаметно для глаз,

Когда на часах полшестого

И кажется – мир не спасти,
Да будет услышано слово
Последнее наше «Прости!..»

«Прости, я думал о тебе…»

Прости, я думал о тебе
За проволочным загражденьем.
Вращалась в стереотрубе
Земля обманчивым виденьем.

Вращалась близкая земля,

Был каждый камень на примете,
Леса, озера и поля
И в общем, все, что есть на свете.

Простой оптический обман

Позволил мне увидеть разом
Дорогу, утренний туман,
Солдатика с противогазом.

Просвечивался каждый куст.

В трех километрах шел ребенок.
Был воздух невесом и пуст,
А взгляд внимателен и тонок.

Я видел зрением своим,

Усиленным десятикратно,
Ту часть Земли, где состоим
Приписанными безвозвратно.

Она была невелика

В кружке холодного металла,
И смерти черная рука
Еще стекла не закрывала.

«Неужели так будет…»

Неужели так будет,
Что в назначенный час
Вой сирены разбудит
Перепуганных нас?

Нас, военных и штатских,

Не видавших войны,
Смерть окликнет по-братски
Безо всякой вины:

«Если жил на планете

Голубь ты голубой,
Значит, будешь в ответе
И пойдешь на убой.

С Богом или без Бога,

С чертом иль без души —
Всем одна вам дорога,
Смерти все хороши».

«И все-таки, когда моя душа…»