Снежная роза

— Это часть твоей земли? — спрашиваю я, глубже засовывая руки в карманы. Хотя день теплый, дует холодный ветерок и у меня мерзнут пальцы.

— Да. Туда мы не пойдем. Это немножко… Думаю, опасно — не то слово. Непредсказуемо.

Я недоуменно поднимаю брови.

— В любое время там могут находиться полдюжины людей, которые обучаются навыкам выживания. Не только разжиганию костров, свежеванию кроликов, очистке воды и рытью туалетов — хотя этим они тоже занимаются, — но еще и боям под открытым небом. — Он усмехается мне. — Не беспокойся, они не такие уж крутые. Однако мы должны быть готовы ко всему, что может случиться. Знаешь, это место осаждали и раньше. Это может произойти снова. У меня есть парни с наилучшей армейской выучкой. Они появляются неожиданно, чтобы проверить ребят. Все это очень забавно.

— Вы используете огнестрельное оружие? — спрашиваю я, представляя коммандос с их зачерненными лицами и автоматическими винтовками на плечах.

Он отрицательно качает головой:

— Здесь только ножи и рукопашный бой. На случай, если кончатся боеприпасы. А стрельбе обучаемся на местном стрельбище — так проще. Мы не хотим привлекать к себе внимание.

Мне представляется, что красавицы наподобие Софии и Агнес, которые появляются на стрельбище, чтобы учиться стрелять, вполне способны привлечь некоторое внимание, но я ничего не говорю. Мы поворачиваем и идем вдоль кромки рощи. Я вижу, что он все проработал. У него действительно есть план. Он делает это место самодостаточным и обучает всех выживать в любых обстоятельствах. Судя по всему, отключение электричества будет наименьшей из наших проблем.

— Ну вот, — продолжает он, — представь себе население, которое полностью потеряло связь с землей. Оно способно существовать только в удобных теплых домах с изобилием горючего и множеством доступных продуктов питания. Все это исчезнет. И что тогда?

— Беспорядки? — гадаю я. — Марши на Даунинг-стрит?

Он смотрит на меня с легким сочувствием.

— В самом начале, да. Протесты. Однако долго так продолжаться не будет. Вскоре, по мере роста дефицита, люди начнут грабить, воровать, драться за то, что останется. Можешь ты себе это представить? Когда твоей семье нечего есть, ты сделаешь все, чтобы ее накормить. Все нравственные принципы, которыми люди так гордятся, будут отброшены. Взрослые мужчины будут нападать на кухни в больницах и забирать еду у больных для своих детей. Им будет не до морали. Это вопрос выживания наиболее приспособленных.

Я понимаю, о чем он говорит. Я думаю о наших густонаселенных городах и о том, что может случиться, если не будет ни еды, ни водопровода и канализации, ни порядка…

— Но есть же армия и полиция, — говорю я. — Они обеспечат гражданский порядок.

— Да, поначалу. А потом будет введено полицейское государство. Все запасы и поставки власти приберут к рукам, чтобы обеспечить лояльность вооруженных сил. Правительство ополчится на свой бунтующий народ, а когда начнется настоящее насилие, они станут стрелять.

— О господи. — Я поворачиваюсь и смотрю на него. — Это ужасно.

— Это более чем ужасно, Рейчел. Это правда. Это произойдет. Но тебе не надо беспокоиться. Потому что ты здесь, с нами.

Наша экскурсия продолжается, и я не могу не дивиться всему, что он затеял в столь короткий срок. Много земли отведено для выращивания овощей и скота.

— Мы едим мясо, — говорит он, — в умеренных количествах. — И тут же показывает, где будут солнечные панели. — Однако они необыкновенно дорого стоят, и делают их вручную в Германии, так что пока их у нас нет.

Куда бы мы ни шли, мы видим усердно работающих молодых людей, и все они оборачиваются, чтобы улыбнуться и поприветствовать нас, когда мы проходим мимо. В доме Роки и Фишер по-прежнему трудятся изо всех сил, устанавливая ролеты.

— Дом будет хорошо укреплен, — говорит Арчер. — Как только станет известно, что у нас есть ресурсы, появится много людей, желающих либо отобрать их у нас, либо присоединиться к нам. Нам нужно будет забаррикадироваться, чтобы справиться с ними.

— Как вы собираетесь с ними справляться?

Арчер ведет меня в подвал. Я не была здесь с той поры, как Агнес обнаружила, что я брала продукты из морозильника.

Я краснею, вспомнив, что так и не возместила запасы. Я не была в магазине уже много недель. Теперь здесь четыре морозильника и десятки стальных стеллажей с пакетами, коробками и консервными банками. Это всевозможные припасы.

— Тут, внизу, много чего делается, — говорит Арчер. — Или будет делаться. Помимо того, что это наша кладовая, здесь будет еще и общая кухня. И посмотри на это.

Он ведет меня к двери из нержавеющей стали, которой я так боялась, когда жила здесь в одиночестве. Сейчас мои страхи выглядят смешными. Конечно, за этой дверью никого не было. Однако мне любопытно, что там.

Рядом с дверью теперь появилась кнопочная панель и небольшой дисплей. Арчер набирает код и прижимается глазом к дисплею. Синий свет сканирует его глазное яблоко, затем дверь открывается.