Снежная роза

Летти ахает, как и все остальные, и все смотрят на изумленную пару на разных скамьях. Преподобный Сайлес, старый и согбенный, почти лысый, с венчиком белых волос за ушами, выглядит крайне озадаченным, а его суженая, спокойная дама лет сорока пяти с толстыми мягкими руками, — испуганной. Однако ликование окружающих и бурные поздравления внушают им бодрость, и вскоре они радостно улыбаются, кивают и машут друг другу, каждый со своего места.

Возлюбленный жестом успокаивает свою паству:

— Будут и другие союзы, братья и сестры.

Летти не может удержаться и осматривается по сторонам. Женщин в церкви гораздо больше, чем мужчин. Один из мужчин — это преподобный Гилберт, почти такой же старый, как преподобный Сайлес. Есть еще старички из Армии Искупления, но один из них уже женат. Помимо них, есть садовники, конюх, мастер на все руки и мальчик на побегушках.

«Он же не собирается выдавать нас замуж за них?» — думает озадаченная Летти. И тут ее взгляд падает на Артура Кендалла. Она заливается краской и отворачивается.

У алтаря Арабелла смотрит на Возлюбленного сияющими глазами.

Часть третья

Глава 17

— Привет, Каз, — говорит Рори, стоя в двери. Он пытается улыбаться, но лицо у него измученное. — Можно мне войти? У меня есть кое-какие новости.

Каз глядит на него. Неужели он узнал, где Кейт? Она надеется, что это так. Тогда она больше не будет разрываться между обещанием, данным Кейт, и желанием облегчить страдания Рори. В глубине души она знает, что готова сломаться. Она так беспокоится о Кейт, так озабочена отсутствием связи! Телефон выключен. Электронные письма остаются без ответа.

— Конечно. Заходи, — откликается она.

На кухне Рори валится на стул.

— Она исчезла две недели назад, — говорит он. — Больше двух недель. Они не могут отыскать никаких следов. Где, черт возьми, она может быть?

Каз глядит на него. Я должна держаться. Я пообещала. Она глубоко вздыхает:

— Я не знаю.

Это правда. Она не знает. Однако то, что она знает, терзает ее изнутри.

— Что за новости?

— Ади пришел в себя. — Губы у Рори сжимаются, и она видит, что он борется с эмоциями, угрожающими вырваться наружу.

Каз ахает и расплывается в улыбке:

— Но это же великолепно! Он пришел в себя! Ой, Рори, я так рада за тебя и за него! Как он? Что говорят о его состоянии?

— Это произошло вчера. Мне объяснили, что этого следует ожидать, когда они уменьшили дозу лекарств. Это был потрясающий момент, Каз, когда я увидел, как у него открылись глаза после всего этого времени. — Рори выдавливает из себя улыбку. — Сознание у него помутненное. Он еще не вполне адекватен. Однако они думают, что у него все будет хорошо.

Его лицо искажается, голос дрожит:

— Он нуждается в матери. Он про нее спрашивает. А я… я не знаю, где она. Я не могу сделать так, чтобы его мать была рядом. Знаешь, каково это? Почему он должен потерять еще и мать?

— О господи… — Каз подходит к нему и обнимает. — Ох, Рори. Это так ужасно. Мне так жаль.

Пока Ади был в коме, отсутствие Кейт не имело для него значения. Но теперь… Теперь все иначе. Я поклялась. Я поклялась, что не скажу.

Но она же не знает об Ади.

Хочет ли она знать? Она не стала бы о нем говорить. Она не стала бы его упоминать. Она не стала бы упоминать и Хедер. Оба были запретной темой, как будто единственный способ справиться заключался в том, чтобы стереть их из памяти. Вот разве что, вспоминает Каз… Один раз по телефону Кейт сказала: «Они хотят забрать у меня Хедер». Тогда она подумала, как они могут это сделать, если ее уже нет?

Она выпускает Рори из своих объятий и садится рядом.

— Не знаю, что мне делать, — хрипло говорит он. — Я еще не сказал ему о Хедер. Я не смог. Я просто сказал, что мама и Хедер сейчас не могут быть с нами. Я счастлив, что у меня есть он, что с ним все будет в порядке. Но, Каз… когда я думаю о том, что я потерял…

Она ласково успокаивает его, кладет свою руку на его руку. Она смотрит ему в глаза и видит, что они полны слез.

— Ох, Рори, — говорит она, и ее сердце разрывается от жалости к нему. — Ты многое пережил. Мне жаль, что все так ужасно. Но Ади снова с нами. Это чудесно.

— Этого недостаточно, если нет Кейт. — Он с мукой смотрит на нее. — Каз, я всегда был тебе другом, правда?

Она кивает. Это верно. Когда Филип ушел, Рори был рядом. Он приходил всякий раз, когда был нужен, чинил бойлер, вешал полки и вообще всячески помогал. Он не говорил о Филипе. Он просто спрашивал: «Ты в порядке?», принимал кофе или пиво, которые она предлагала, и занимался ее проблемами. По крайней мере, практическими.

Но Кейт — моя лучшая подруга. Она была ею с самого начала, с тех пор, как я забеременела Леей, а у Кейт должен был родиться Ади.