Снежная роза

Она не в состоянии встретиться с ним взглядом. Она хочет посмотреть на него, заглянуть в его глаза со слегка опущенными уголками. Глаза у него карие, с темными искорками, глаза дружелюбной собаки.

– Давай снова попробуем восстановить события в памяти, – медленно говорит он. – Просто для пущей уверенности.

– Конечно.

Она идет к холодильнику, вытаскивает бутылку вина и достает из буфета два бокала. Когда она начинает наливать вино, Рори говорит:

– Я за рулем.

– Тогда капельку. За компанию.

– Хорошо.

Он позволяет ей придвинуть к нему бокал, но не пьет, просто смотрит, как запотевает стекло от холодного вина.

– Итак, давай разберемся. Ты говорила с ней три недели назад. В понедельник. Правильно?

Каз делает большой глоток ледяной жидкости, потом говорит:

– Да, правильно.

Он достает из своего кармана листок бумаги и берет ручку, готовясь записывать.

– И соседи видели ее в тот день. Однако во вторник автомобиля уже не было, шторы были задернуты, и с тех пор ее никто не видел. Следовательно, она уехала в промежутке между твоим разговором с ней и утром вторника.

– Да, должно быть, так. – Ей хочется, чтобы он поднял бокал и выпил вина.

– В каком она была настроении? Что она говорила?

Каз вспоминает последний разговор с Кейт перед тем, как приступила к осуществлению своего плана. Она могла бы сказать: «Знаешь, Рори, она немножко напоминала генерала перед началом кампании, который отдает последние приказы и улаживает сиюминутные затруднения. Она дала мне инструкции по поводу того, как с ней связываться, и уехала». Она этого не говорит. Она чувствует себя беспомощной, неспособной сказать правду, но и лгать не желающей.

– Каз!

Рори протягивает руку и кладет ладонь на ее сложенные руки. Она слегка подскакивает, пораженная мягким теплом, исходящим от его руки, и человечностью его жеста.

– Я был здесь уже несколько раз, я снова и снова спрашивал тебя об одном и том же. Ты говоришь, что ничего не знаешь, но я тебе не верю. Думаю, ты что-то скрываешь. Ты и Кейт – лучшие подруги, вы все рассказываете друг другу. Я не верю, что ты не знаешь о том, что с ней случилось.

Она заставляет себя встретиться с ним взглядом. Его карие глаза, обычно такие мягкие, сейчас ярко горят.

– Это серьезно, – говорит он. – Она нужна Ади. Полиция ее ищет. Я беспокоюсь о ней. Ты знаешь, в каком душевном состоянии она была. Неужели ты о ней не беспокоишься?

Каз наливает себе еще вина.

– Да, конечно. Я ужасно беспокоюсь.

– И ты, и я знаем, что она была в плохом состоянии, когда уехала. И эти таблетки, на которых она сидела. – Глаза Рори очень выразительны, хотя он не высказывает того, о чем наверняка думает: уезжая, Кейт собиралась покончить с собой.

Каз чувствует себя жалкой и несчастной. Ей хочется рассказать ему обо всем – насколько она знает, Кейт жива, и есть шанс, что она вернется. Молчание Кейт начинает ее глубоко беспокоить, и она жаждет поделиться своей озабоченностью с человеком, который волнуется так же сильно, как она. А теперь, когда Ади пришел в сознание и спрашивает о Кейт, у нее, у Каз, появились совершенно новые, иные обязательства – обязательства перед мальчиком, который нуждается в матери…

Но я дала Кейт обещание. Мне нужно об этом подумать. Мне надо обрести уверенность перед тем, как я предам ее.

Рори встает, к своему бокалу он не прикасался.

– Если что-нибудь произойдет, если она свяжется с тобой, звони в любое время. Днем и ночью. Хорошо?

Каз кивает не раскрывая рта. Она не доверяет себе.

– Если не отвечу, я, вероятно, в больнице с Ади. Тогда отправь текстовое сообщение, я прочитаю его, как только смогу.

– Хорошо. – Ей удается выдавить из себя ответ. – Так и сделаю.

– Спасибо, Каз. – Он смотрит на нее этими карими глазами так напряженно. По правде говоря, она еще никогда не видела, чтобы Рори был так настойчив и энергичен. – Береги себя. Я буду на связи.

Она наблюдает, как он уходит, а потом трясущейся рукой наливает себе еще один бокал.

Ох, Кейт. Ну пожалуйста, пожалуйста, свяжись со мною. Я не знаю, как долго смогу хранить твой секрет.

Глава восемнадцатая

Летти идет по главной улице в магазин скобяных изделий, когда видит Сесили, идущую ей навстречу с подругой. Они не могут незаметно миновать друг друга.

– Сесили! – кричит она и машет рукой.

Сестра, кажется, не видит и не слышит ее и продолжает степенно шагать и разговаривать с подругой.

– Сесили! Это я, я здесь.

Сесили поднимает глаза, выражение лица у нее каменное. Не улыбнувшись и никак не давая понять, что заметила Летти, она пересекает улицу вместе с подругой, и они идут по другой стороне, не поворачивая голов.