Снежные холмы

– Брось, все ведь в порядке. – Сажусь на кровать и натягиваю колючие носки. Надела бы простые какие-нибудь, да не хочу Нику обижать, она ведь так суетится. Делаю глоток чая и сконфуженно улыбаюсь. Сахара в нем ложек семь не меньше! – Мм… С лимончиком… Ты здорово провела время?

Она устало пожимает плечами и слабо улыбается. Только сейчас замечаю, что на ней все еще джинсы и водолазка.

– Извини меня, пожалуйста. Я-то дура, надеялась, что ты будешь сидеть у бара и… Кстати, ты ведь оставалась со своим бывшим…

Закатив глаза, вкратце рассказываю ей, какой концерт он там устроил. Объясняю, что именно поэтому ушла из бара, намеренно умолчав о выходках нашего начальника. Отчего-то мне совсем не хочется говорить о нем.

– Я собиралась позвонить тебе, но батарейка на телефоне села. Это ты извини меня, что заставила волноваться.

Вероника тоже пыталась связаться со мной. Подключив умерший на холоде гаджет к зарядному устройству, я с досадой обнаруживаю десять пропущенных вызовов и три сообщения.

А ведь я предчувствовала нехороший исход сегодняшнего вечера, как только заметила этого ненормального за барной стойкой! Хотя, с другой стороны, первым взбаламутил кашу именно Паша, а этот бульдозер подключился чуть позже.

На кой ему вообще сдалось идти за ним, когда тот, напившись виски, пошел за мной…

Ы-ы-ы-ы-ы.

Путаница какая-то! Еще мол, шапку надень, варежки – где? Невыносимый грубиян!

Сплю плохо: ворочаюсь с одно бока на другой, считаю овец и коров, но сон так и не приходит. Неужели этот метод действительно кому-то помогает? Уже под утро в полудреме мне мерещатся тяжелые шаги, тихий хруст снега и горизонтальная складка на квадратном подбородке. Слышится слабый голос Паши, какая-то музыка и звон стекла. И внезапно, когда среди всей этой мешанины раздается грохот, я подскакиваю и, щурясь, всматриваюсь в слабую полоску света впереди.

– Прости, – шепчет Вероника, высунув голову из ванной комнаты. – Случайно уронила щипцы… Ты спи.

На улице еще очень темно. Стараясь успокоить дыхание, поднимаюсь с постели и выпиваю стакан воды. В голове какая-то каша; сажусь на стул, но тут же подскакиваю, когда из ванной доносится звонкая музыка. Должно быть, моя рассеянная соседка забыла отключить будильник. Несколько минут любуюсь морозным узором на окне с вихрями и шипами, а потом снова возвращаюсь в постель.

Слышу, как Вероника застегивает молнию на пуховике. Этот слишком продолжительный звук напоминает скрипучий голос Паши и я съеживаюсь под одеялом.

Вздумалось же этому болвану приехать сюда! А что, если он целенаправленно следит за мной? Не бывает случайных случайностей! Или как там говорится?

И чего так кипятиться из-за сломанного бойлера? Велика беда!

А чай с мятой был очень даже ничего… Я бы еще такой выпила.

До чего же несносный человек этот Кирилл Станиславович…

Вероника что, окно открыла? Почему так холодно?

Кажется, меня качает.

Вперед-назад.

Вперед…

Боже, как красиво! Впереди – бушующее темное море. Волны пенятся, разбиваются о скалы, и брызги вот-вот коснутся моих ног. Небо темнеет на глазах, а вдалеке сверкают молнии одна за другой. Но мне совсем не страшно, лишь холодно рукам.

Закутываюсь в шерстяную синюю кофту… Она же принадлежала Ларе! Ее любимая, с растянутыми рукавами, от которой она напрочь отказывалась избавляться. Изумленно смотрю на большие пуговицы, и внутри меня зарождается тревога.

Что это? Снег? Откуда он здесь? Уже наступила зима?

Одинокая снежинка падает на мое плечо. Оглядываюсь, крепко сжимая большую пуговицу на кофте, и прислушиваюсь к шагам… С каждой секундой хруст снега становится громче, чувствую колючие мурашки, пробежавшие по спине.

Кто-то рядом со мной. Смотрит на меня, прячась за соснами.

Снова оглядываюсь и завороженно гляжу на сказочный снегопад. Кроме белых хлопьев ничего не видно. Когда же он успел так разогнаться?

Но вот, что-то темнеет впереди.

Чья-то фигура. Она движется ко мне.

«Кто здесь?» – кричу я, пытаясь разглядеть незнакомца. Мой голос похож на мышиный писк.

И снова снег хрустит под ногами. Этот звук пугает меня, словно в нем смешались все мои страхи. Не могу дышать, не могу вдохнуть ледяной воздух, заморозивший мои конечности.

Неужели снова начинается приступ?

Нужно считать. Всегда нужно считать и тогда все пройдет.

Раз. Два. Три. Четыре.

Зловещий грохот раздается неожиданно, как если бы на каком-нибудь городском празднике взорвалась бомба посреди оживленной улицы. Подпрыгиваю и в панике хватаюсь за голову. Волосы влажные, лицо горит.

Сажусь на край кровати и пытаюсь отдышаться. Голова трещит, должно быть я проспала дольше, чем нужно, и теперь целый день буду чувствовать себя вареным овощем.

Несколько минут сижу неподвижно, привыкая к свету. Смотрю на поверхность прикроватной тумбочки, покрывшейся тонким слоем пыли и решаю протереть все предметы мебели в моей спальной зоне, как только приму душ.

Неприятное чувство, оставшееся после сна, давит в груди. Снова протираю ладонью мокрый лоб и смотрю в окно.

Что-то не так.