Снежные холмы

– Ну, как? Хоть чуть-чуть согрелась? – спрашивает она тоненьким голоском. – Чай очень горячий, пей осторожно.

– Спасибо, мне намного лучше. Не привыкла к такой погоде. Мм… Ты случайно не видела Веронику? Думаю, ты ее знаешь. Волосы темные и длинные, а…

– Несколько минут назад она ушла, кажется. Не знаю, может, просто вышла на улицу.

– Одна?

– Вроде бы с парнем.

– Мм, ладно… Спасибо.

Вряд ли она вернется сюда. Время позднее, почти за полночь, а у нее на носу первая смена. Спросив, не нужно ли мне еще чего-нибудь, девушка выходит из комнаты.

Наливаю в кружку горячую и ароматную жидкость из стеклянного чайничка, и наблюдаю за мелкими зелеными листочками свежей мяты. С каждой секундой тепло проникает в мое тело, расслабляя ноющие мышцы. Второй раз за пятнадцать минут достаю из кармана пуховика свой сотовый, в надежде, что он все-таки одумается и включится. Но чуда не происходит. Батарейка плохо переносит мороз, и гаджет моментально разряжается. Наверняка Вероника звонила мне и писала сообщения. Я уверена, что она искала меня.

В тепле и с кружкой вкусного чая в руках я расслабляюсь сильнее, чем следовало бы. Вообще-то, я успокоилась еще по пути сюда, когда меня тащил на плече этот ненормальный тип. За всю дорогу он ничего не говорил, и когда я устала брыкаться и колотить его по спине, то тишина, прерываемая только хрустом снега под его ногами, постепенно убаюкала меня. Я висела на нем как тряпка. Та самая, что треплется от ветра над моим окном.

Когда он подходил к бару, несколько зевак на улице хмыкнули, провожая нас веселыми взглядами. А ему, кажется, было все равно на них. Он зашел в здание не с центрального входа, а с торца. Возле массивной деревянной двери курили сотрудники – два невысоких парня в расстегнутых пуховиках.

Когда бульдозер зашел в теплое помещение, громким и командирским голосом приказал принести черный чай с мятой. Ни «принесите, пожалуйста», а «ГОРЯЧИЙ ЧАЙ С МЯТОЙ В КОМНАТУ! ЖИВО!». Вспоминаю приказной тон и меня передергивает. Небрежно опустив мое скованное холодом тело на диван, он подошел к батарее, пощупал ее и поставил рядом с ней стул, приказав мне сесть на него и греться. Этим я и занимаюсь здесь уже пятнадцать минут. Без лишних вопросов и разговоров.

Остудив горячий напиток, делаю небольшой глоток. Приятная жидкость согревает меня изнутри, и я начинаю бороться с силой, делающей мои веки тяжелыми. Было бы хорошо оказаться сейчас в кровати, в мягкой и теплой постели. Мне непременно нужно выспаться и как следует отдохнуть, а завтра, на свежую голову обдумать все, что сегодня произошло. Опасный тюбинг, идиотские выходки бывшего и начальник, наговоривший мне всякой гадости.

Нет, не нужно снова думать об этом!

– Согрелась?

Я резко поднимаю голову и вижу в дверях своего обидчика. Куртка расстегнута, щеки красные, а взгляд по-прежнему невыносимо тяжелый. Никак не могу понять, что делает его таковым. Грузные веки или хреновое настроение?

Молча киваю. Пора уже уходить отсюда. Убираю ноги с батареи и обуваю угги.

– Все?

С непониманием гляжу на него.

– Согрелась настолько, что можешь снова выйти на улицу?

Снова киваю и застегиваю пуховик.

Этот грубиян больше и слова от меня не услышит.

– Сложно ответить?

Темные брови сошлись к центру, а желваки на скулах опасно двигаются. Должно быть я слишком устала, ведь теперь его ледяной взгляд не заставляет мои ноги дрожать, а сердце бешено колотиться. Сейчас у меня нет сил бояться его. Я нахожусь в каком-то нейтральном состоянии, которое не изменится даже в том случае, если он станет истерично орать на меня.

Накручиваю шарф на шее и туго завязываю. Когда выйду на улицу, то закрою им лицо. Беру шапку с подоконника и направляюсь к выходу, но мужчина резко преграждает мне путь.

Безнадежно вздыхаю. Это единственное, что я в силах сейчас сделать.

– Ты даже не знаешь куда идти.

Устало поднимаю на него глаза и замечаю на себе напряженный взгляд.

– Все равно. Лишь бы отсюда подальше.

Мы долго смотрим друг на друга, и я вдруг понимаю, что впервые нахожусь к нему настолько близко. Вижу пушистые темные ресницы, обрамляющие серые глаза, тонкий косой шрам на брови, разделяющий ее на две половинки и привлекательную горизонтальную складку на подбородке. Не замечала ее прежде, а ведь именно она смягчает его суровый образ. Вот же несправедливость! У него красивое лицо, по-настоящему мужское и уверенное. Но человек он, увы, просто несносный.

– Подожди две минуты и я отвезу тебя.

– Надо же! Так значит, это твой новый парень?

Оказывается я ошибалась. Меня – уставшую и сонную – можно растормошить в один миг, если поместить в одну комнату моего бывшего, который заметно перебрал и с трудом стоит на ногах, начальника с тяжелым характером и необъяснимой вредностью, и меня – человека, отказывающегося понимать, какого черта они оба свалились сюда сегодня со своими тараканами.

Паша нагло вваливается в комнату, нарочно задев плечом Кирилла. Он с насмешкой смотрит на нас обоих, скрещивает руки на груди и громко цокает: