Снежные холмы

– Ну, Макса не было часа полтора не больше. А шестнадцать лет назад на территории базы отдыха был только вот этот лес, – указывает он в сторону густых сосен и высокого кедра, – и холмы, откуда съезжают лыжники и сноубордисты. Если прислушаться, то можно услышать музыку на улице.

Он замолкает, но я все равно ничего не слышу, кроме стука собственного сердца.

– Если бы тогда во владении была сегодняшняя территория, наверное, я бы ни за что не нашел Макса. Ты только не обращай внимания на пыль и разруху…

Не могу сдержать смешок. Вот так романтика!

– Очень миленькое и старенькое убежище, – веселюсь я.

Он открывает скрипучую дверь, и от этого звука становится не по себе, словно я нахожусь в фильме ужасов. В нос тут же ударяет приятный запах копченостей и выпечки.

– Не стесняйся, – говорит он, подталкивая меня во внутрь. – Зимой здесь насекомых нет, а вот летом – все в пауках и жуках.

Нервно хмыкаю, неуверенно ступая на бесформенный входной коврик.

Первое, на что обращаю внимание – ровный темный пол с искусственными царапинами. Тусклый свет впереди слабо освещает небольшое пространство, называемое прихожей, но даже в потемках я вижу, что внутри хижина выглядит иначе, чем снаружи. Смущаясь, я все же с интересом заглядываю за угол и мои глаза расширяются от изумления.

Стены квадратной комнаты облицованы деревянными темно-коричневыми панелями, имитирующими плотно лежащие брусья. Стены увешаны маленькими и большими фотографиями под стеклом. Точно такие же я видела в домике Владимира Павловича. В центре комнаты стоит небольшой кремовый диванчик с бардовыми подушками, рядом – низенький деревянный столик, а на стене, там, где казалось бы должен размещаться телевизор, три деревянные полки. На них небрежно расставлены небольшие рамки с фотографиями, сувениры и плоский черный проигрыватель стереосистемы. В углу белыми огоньками светится невысокая, но пушистая елочка без игрушек и мишуры.

Я оборачиваюсь и виновато смотрю на Кирилла.

– Извини за «старенькое убежище».

Он улыбается, наблюдая за мной.

– Удивлена?

– Еще как! Здесь же просто… ВАУ!

– Проходи. – Он снимает обувь, и я делаю тоже самое. – Ну, ради меня можешь немного покраснеть, – с шуткой добавляет он, забирая мой пуховик.

Захожу в комнату и мои ноги тут же ощущают тепло. Должно быть электрический подогрев полов. Кирилл опережает меня и подходит к плееру. Включает тихую и спокойную музыку, звучащую, кажется, из каждого уголка хижины, и предлагает мне осмотреться. Пока я разглядываю фотографии, которых здесь огромное количество, он зажигает свечи рядом с плеером, потом скрывается в глубине хижины и снова появляется в комнате с широким подносом в руках.

Он ставит его на низенький деревянный столик у дивана, и вновь уходит. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу. Отчего-то чувствовать себя гостем в его жилище крайне сложно. Когда Кирилл снова появляется передо мной с бутылкой вина и двумя фужерами в руках, я вовсе перестаю дышать.

– Все в порядке? – спрашивает он, задержав на мне изучающий взгляд.

– Угу.

– А ты действительно очень скромная девушка, – говорит он тихо и ставит бутылку с фужерами на стол. – Присаживайся. Будь как дома.

– Спасибо.

Приказываю себе собраться, но волнение точно мороз, сковывает тело.

Кирилл долго смотрит на меня, усмехается и кивает на диванчик.

– Расслабься. Я сейчас вернусь.

– Может тебе помочь? – вдруг вырывается у меня.

– Уже все готово. Думаешь, чем я занимался целых два часа?

Сажусь на диван, когда он выходит из комнаты. Обнимаю себя за плечи и начинаю нервничать еще сильнее, понимая, что мы вдвоем снова находимся где-то в лесу, далеко от людей, как будто на каком-то заснеженном и необитаемом острове. Это и пугает, и нравится мне одновременно.

Когда Кирилл открывает бутылку красного вина и наливает немного в фужеры, искоса поглядывая на меня, я поднимаю на него глаза и, выдохнув, спрашиваю:

– Что?

– Ты первая девушка, которая побывала здесь.

– Серьезно? Ух ты…

– И все? – весело улыбается он.

– Ладно, это огромная честь для меня.

– Другое дело! – смеется он, протягивая мне фужер с красным вином. – За чудесный вечер?

Улыбаемся друг другу и чокаемся. Не знаю, чудесный он или нет, но у меня уже голова от волнения на части раскалывается.

Кирилл снимает большую крышку с глубокой сковороды без ручки и горячий пар тут же поднимается в воздух. Делаю несколько глотков сладкого напитка и разглядываю ароматное блюдо.

– Мясо, жаренное на мангале с овощами и картошкой, – объясняет он, поставив передо мной белую тарелку с вилкой и ножом. – Бери кетчуп, чесночный соус или сметану с кинзой.

Кладу себе кусочек мяса, картошку и половинку болгарского перца.

– Булочки забыл, секунду.

Он быстро уходит, заставив меня улыбнуться.

– Да ты хозяюшка! – говорю я, когда он снова садится. – Мне даже неловко.

– Почему?

Пожимаю плечами:

– Наверное потому что мне еще никогда не приходилось ужинать у… У мужчины, который сам приготовил ужин. Это даже трогательно.