Снежные обозы

Мне нравится ходить на этот рынок,
Он властью был однажды запрещен,
Но не дошло до праздничных поминок.
И в трусости народ не уличен.
Указы сочинялись. И дубинки
Вменялись. Полицейских каблуки
Раздавливали ягоды рябины,
В пыли подрагивали пескарьки.
Но по утрянке бабки уже в сборе,
Расселись чинно по своим местам,
Ни угрызенья совести, ни боли:
Кто колотил – тем непрощенный срам.
И вновь кулечки из газеты местной,
Подсолнечные семечки, грибки
Сушеные, из собственного теста
С картошкой и капустой пирожки.
И тут же Тузик верный завсегдатай —
Хвостом просительно по локтю бьет.
И воробьи, а с ними воробьята —
Всяк для желудка крошку ждет-пождет.
Я с восхищением, с улыбкой мягкой
Промеж рядов неспешно прохожу
И чабора куплю, садовой мяты,
За пазуху украдкой положу.
Чтоб тело ароматом насытилось,
Чтоб сердце, вспомнив мать, родной Хопер,
Порою с перебоями не билось,
И в жилах крови не слабел напор.
Они мои ровесницы-старушки,
И детство их помечено войной.
А ты, в погонах, мафию не слушай,
Возьми ромашки и ступай домой.

Странная шутка

Я сидел, как мне казалось,
На ничейном месте в парке,
Наблюдал сирени алость,
Опираяся на палку.
Боле мне не надо было
В те минуты впечатлений,
Но душою ощутил я
Чей-то взгляд подобно жженью.
Я не поспешил открыться,
Удивленье чтобы выдать.
А возможно, это птица,
Кто-то вдруг ее обидел —
Ей сломал крыло? Иль ежик
С лапой вывихнутой правой?
Или кот бездомный? Что же
Безучастным быть мне, право!
«Извини, – сказал сирени, —
Любоваться я тобою
Не устал. Я лишь на время
Отвлекусь». И бородою
Чуть качнул… Так вон каков он,
Кто меня буравил взглядом!
«Ждал, поймешь мою уловку?» —
«А зачем все это надо?» —
«Заскучал. И вот придумал…
Вас Господь послал на милость!
Сознаю, что получилась
Моя шутка малость грубой».

Нипочем!