Снежные псы

Первая под удар попала моя героическая Ариэлль. Соплей было так много, что они даже повалили ее на землю, бедняжка даже подняться не смогла, барахталась, как попавшая в клей муха. Затем залп прошелся и по остальным. Эльфы завязли в сверхсиликоне, запутались в ногах, в руках, в копьях и мечах, начали валиться и биться на земле. А спецназ наступал. Уверенно, слаженно, неотвратимо, как палеоледник. Я даже смотреть на все это не хотел, знал, что ничего предпринять нельзя, надо просто ждать, чем все закончится. Теперь у меня появилось некоторое время для размышлений, хотя размышлять особо было не о чем.

Щиты, камуфляж, соплеметы. Набор прокламаций в обиталище Застенкера. Вывод напрашивался неутешительный, хотя и простой: Ван Холл каким-то образом связался с Застенкером. Или наоборот. В общем, связались гады как-то.

Еще проблема… (вот Перец обрадуется!) Наладили они, значит, свою установку. А он говорил: зубами чувствую, зубами чувствую…

Ладно, с Деспотатом покончим, займемся и Ван Холлом. На самом деле, чего с ним тянуть…

А соплеметчики тем временем приближались. Все так же уверенно, шаг за шагом. Эльфы ворочались из последних сил уже, выглядели неопрятно. Конечно, человек не может выглядеть в соплях комильфо.

И вдруг сопленаз остановился. Щиты раздвинулись, и вперед выступил Застенкер. Без брони, в простом платье. Оружия тоже не наблюдалось, что понятно – в тяжелой амуниции и с оружием быстро в волка не перекинешься. Только то ли сабля, то ли меч на поясе.

– Здорово, вервольф, – просипел я. – Как себя чувствуешь? Пятки не трескаются?

– Благодарствую, – ответствовал Застенкер. – Втираю в них луковую кашу. Впрочем, об этом мы поговорим потом.

Оборотень улыбнулся и указал пальцем на меня и на эльфов. Приказал:

– Взять их!

Знакомое дело.

Ариэлль прохрипела что-то из-под соплей, и я подумал, что она храбрая – вступила в бой, а ведь не знает ничего толком. Про то, что с соплеметами или без оных Деспотат все равно падет. Потому что там, над низким небом, уже разворачивается боевое крыло.

Щек, Кий, Хорив.

Они пропороли облака и стали ввинчиваться в воздух с ревом полуторатонных бомб. Белые-белые молнии. А потом, как у них водится, резко остановились. Расправили крылья и зависли, страшные и великие. Белые морды, белые зубы, красные пасти, когти, хвосты, глаза, почерневшие в уголь от перегрузки.

Ударила воздушная волна. Застенкеровский спецназ дрогнул. Мало кто из деспотатцев видел живого горына. Даже, пожалуй, никто. Последний горын, насколько я знал, погиб уже давно. Эльфы тоже испугались и забарахтались на земле сильнее.

А я смотрел вверх и знал, что случится сейчас.

Троица плюнула. С удивительной синхронностью. Вполвыдоха – не для того, чтобы сжечь, а для того, чтобы напугать. Огонь прошелся по крышам, лопнула черепица, полетели брызги.

Спецназ рассыпался. Именно рассыпался – щиты продолжали медленно падать, а бойцы уже удирали, многие даже соплеметы свои пороняли. Один только Застенкер не убежал. Так оно и должно быть – капитан последним сваливает с корабля. К тому же позорно драпать ему не позволяли амбиции.

Застенкер стоял. Горыны начали медленно опускаться. Это было довольно сложно сделать – деревянные крыши занялись хорошо, и горынам приходилось буквально падать между домами, беречь крылья. Но они хорошо справились. Все три проулка, выходящие на площадь, оказались перекрыты. Застенкер был окружен.

А потом из-за Кия показался Перец. Он шел, отмахиваясь от самых крупных искр мечом, перешагивая через брошенные щиты, соплеметы. Выглядел чем-то недовольным, левой рукой держал каравай, откусывал от него куски и жевал. В своем духе.

Застенкер увидел Перца и на секунду растерялся. Но только на секунду. Почти сразу же взял себя в руки и тоже вытащил меч. Не такой классический, как у Перца, а какой-то модерновой конструкции – довольно короткий, треугольной формы. Не знаю, наверное, сам его выдумал и сделал.

Застенкер не стал ничего говорить. Ни просить не стал, ни объяснять, просто вытащил меч. Тоже правильно. Он ведь наверняка понимал, кто перед ним, и понимал, что договориться с ним нельзя, бесполезно даже пытаться.

Перец приблизился, швырнул каравай за спину, и Кий поймал его, сжевал в один прием. Перец тоже не собирался разговаривать.

Перец напал. Нет, это нельзя было назвать схваткой, у Перца не было настроения ни драться, ни играться. Он сделал несколько быстрых движений клинком, и Застенкер уронил свой меч, схватился за предплечье. Перец приложил лезвие к горлу поверженного и недовольно поморщился.

Я думал, что-то сейчас скажет, стихи какие прочитает к случаю, но он ничего не сказал, начал медленно поднимать меч. Мне вдруг показалось, что ухо-то Перец этому Застенкеру точно отрубит. Нет, просто хлопнул его лезвием по лбу. Застенкер свалился.

Перец воткнул меч в землю, опустился на колено, взял Застенкера за волосы, долго смотрел ему в лицо, а потом зачем-то стал разглядывать голову. Будто вшей в застенкеровской башке искал. Потом отпустил.

– Так я и знал, – сказал он негромко. – Так и знал, полиморф, так их всех за митохондрии…