Снежные псы

Перец плюнул и направился ко мне. Застенкер тут же поднялся. Огляделся, кувыркнулся, и за спиной у Великого Персиваля Безжалостного возник волк. Кий предупреждающе фыркнул, я тоже попытался предостерегающе промычать, но Перец не оглянулся.

Волк Застенкер прыгнул.

Выглядело это здорово. Пока Застенкер в полете направлялся на Перца, метя в шею, тот лениво и медленно ушел чуть в сторону и перехватил летящего волка за верхнюю челюсть. После чего, держа за челюсть, свернул зверя на спину и шмякнул об землю.

Прижал, настучал железной перчаткой по морде, смотал с рукава веревку, связал лапы, а в пасть засунул попавшуюся под руку палку. Все, готов.

Никогда не думал, что с волком можно так. Как со щенком.

Да уж, просто так с Перцем не справиться. Могуч, зараза. Как вампир – чем дольше живет, тем сильнее становится. Плюс генетические особенности. Опасный противник, с таким надо думать.

Застенкер рычал, ворочался, стараясь понять, что с ним случилось.

Перец с удовольствием наступил волку на хвост, поглядел, как тот бесится. Успокоился, подошел ко мне. Ворчливо спросил:

– И что за вами за всеми присматривать надо? Ничего без меня не можете сделать…

Я пожал плечами. Как мог.

– Впрочем, все прошло удачно. – Перец достал нож и принялся пилить силикон. – Деспотат рухнул, как я и планировал. Они только гномов тиранить могут, жалкое государство…

И Перец опять плюнул.

А я подумал, что не такое уж жалкое на самом деле. Если бы не горыны… Если бы не горыны, все могло закончиться весьма и весьма плачевно. Мы недооценили противника. Недооценили Застенкера. Он превратил Деспотат в настоящую ловушку. В западню. И мы в нее чрезвычайно легко угодили. И, судя по всему, руку тут приложил не только Застенкер, но и господин Ван Холл.

Да уж, если бы не горыны…

– Деспотат рухнул, как сгнивший курятник, – с удовольствием повторил Перец. – Кое-кто, конечно, на пердолетах сдриснул, но это мелочь. Верхушка, – Перец указал на Застенкера, – обезглавлена. Ляжки, правда, не видно, но он как настоящий деспот, наверное, еще за неделю неладное почуял и сделал ноги… Ну и пусть.

Перец высвободил мою правую руку, я дотянулся до ножа и дальше уже освободился сам. Не без труда. Да, славно Дрюпин сопли усовершенствовал, крепкие стали. Точно, выбью ему два зуба.

– Надо его допросить. – Перец задумчиво указал на волка. – Я его хочу допросить… но потом, когда вернется в человеческий вид… Ты его покрепче свяжи.

Перец тряхнул головой и тут же пришел в свое обычное бодро-идиотское состояние.

– Чего эти тут разлеглись? – Он кивнул на засопливленных эльфов. – Давай доставай их и вперед – работы полно. Надо разогнать все гнездо, оружие собрать…

Он вдруг уставился на щиты и соплеметы. Будто впервые их увидел, честное слово.

– Да, оружие собрать! И ловите всех гадских застенкеровцев, сгоняйте их на пустырь за стеной, будем с ними разбираться. Приказ понятен?

– Понятен, – кивнул я.

– Ну, я пошел. А вы, – Перец повернулся к горынам, – отправляйтесь патрулировать небесное пространство. Брысь!

Горыны, подняв с крыш огненный смерч, прыгнули в небо.

– Сходи направо, – посоветовал я вдогонку. – Тут за углом берлога этого… Там много интересного. Было…

Перец кивнул. Я остался на площади почти один и принялся освобождать от силикона эльфов. Сначала, конечно, Ариэлль, ей, бедняжке, больше всего досталось. Остальных они просто по рукам-ногам повязали, а ее закутали почти в кокон. В таком легко можно задохнуться.

Поэтому я для начала прорезал дырочку для воздуха, а затем уже стал бережно срезать силикон с конечностей.

Освободил. Ариэлль села.

– Что это было? – спросила она, осоловело оглядываясь.

– Сопли Цеденбала, – брякнул я первое, что пришло в голову.

– Кого?

Не, не отбить в нашем человеке страсть к оригинальничанью. И я здесь первый.

– Сверхмобильный силикон, – поправился я. – Один мой приятель изобрел.

– Талантливый парень. – Ариэлль с отвращением стряхивала с себя липкие остатки.

– Точно. Ты тут давай остальных освободи, а я на этого погляжу…

Я направился к Застенкеру.

Волк лежал смирно, не дергался. Понятливый. Я подошел к нему. Зверь недружественно скосился. Я наклонился. Он лежал неудобно, и мне пришлось перевернуть его на бок.

Шерсть на башке волка была перепачкана в земле и в крови, всклокочена. Но я-то заметил. Заметил, что именно разглядывал Перец на голове неудачливого оборотня.

Почти через всю голову, от затылка до правого уха, шел глубокий, заросший, но явно не очень старый шрам.

Как у меня.

Глава 16 Каждый десятый

Деспотат горел.

Горели дома, горели палатки, стадион. С надлежащим ревом. Я никогда раньше не присутствовал на больших, настоящих пожарах, и этот пожар мне понравился. Величественный пожар. Чем-то даже похоже на картину моего любимого Тернера – «Пожар в здании парламента». Если бы был вечер, то сходство было бы почти полным. Такое буйство в холодных северных красках. «Пожар в Деспотате». Я сфотографировал. Как ни странно, но фотик уцелел. Так что сфотографировал. Может, потом я все это нарисую, да. А может, просто так оставлю, в цифре.

Деспотат горел.