Снежные великаны

– Да ты романтик, друг мой, – усмехнулся Сейша. – И у тебя непреодолимое желание постоянно преодолевать свой страх и доказывать самому себе собственную силу. Для воина стремление к бессмысленному, неоправданному риску, лишь ради того, чтобы потешить собственную гордость и самолюбие, может стать губительным.

Волман рассмеялся.

– Пожалуй, мне и впрямь часто мешает мое желание испытывать судьбу. Но это сильнее меня, как ни стыдно это признавать. Если хочешь – в этом моя главная слабость. Я желаю быть сильнее, чем я есть и не могу смириться, если чувствую, что чего-то боюсь. Мне обязательно нужно преодолевать самого себя, чтобы не чувствовать себя слабаком и трусом.

Замиру было странно слышать подобные слова. Жизнь в Алментинах сама по себе являлась постоянным преодолением. Ни одному из жителей селений даже не пришла бы в голову мысль, что нужно подвергнуть себя какому-то испытанию, чтобы что-то доказать. Сам образ жизни состоял из постоянных трудностей, риска и опасностей. Риск и неимоверные трудности были самой обыденной, самой привычной вещью в горах. Замир подумал о том, что, чем проще и легче жизнь, тем вероятнее, больше людям приходится прикладывают усилий, чтобы почувствовать внутреннее удовлетворение, довольство самими собой. Они не могут быть счастливыми просто так. Им все время чего-то не хватает, при том, что у них, казалось-бы все есть. Странный мир. Странный во всем. Во всем отличный от того к чему он привык.

– Когда мы уже почти приблизились к низовьям, на горных тропах нам тоже повстречались волки, – сказал Замир.

Волман внимательно посмотрел на него. В его глазах было неподдельное любопытство.

– Они напали?…

– Да, – Замир кивнул. – Нас было мало, и они чувствовали, что мы легкая добыча.

– И как же вы смогли с ними справиться? – Волман знал, что алментинцы честнейший народ, и парень не врет просто, чтобы покрасоваться. На него и на его спутников действительно напали волки. Волман просто не мог себе представить, как парнишка, с которым была только девчонка, младше его самого, да двое маленьких детей, смог противостоять стае кровожадных диких зверей. Волман почти физически ощутил, то чувство сжимающего сердце страха и одновременно возбуждения близостью опасности, когда волки провожали их взглядами желтых глаз, в которых не было ни жалости, ни надежды на спасение. Эти глаза ясно говорили, что если волки смогут добраться до добычи, то они разорвут, растерзают ее. Он ощутил также легкое чувство зависти к парнишке, сумевшему, пусть и не по собственной воле, пережить чувство торжества над злобными тварями. Он оказался сильнее их. В первую очередь потому, что его дух силен. Хотя, ему, в отличие от Волмана, совершенно не требуется постоянно доказывать себе, что он способен преодолеть собственный страх.

– Мы чуть не погибли, – сказал Замир. – Их было больше десятка, одному из них удалось вцепиться мне в ногу, и я потерял сознание. К счастью, это произошло, когда большая часть волков была уже перебита. Моя сестра Лиа и братишка добили одного раненого волка и убили еще одного, который бросился на меня, пока я лежал без сознания.

– У Вас и женщины достойны восхищения, – голубые глаза Волмана сверкнули.

Замир видел волнение, охватившее Волмана, и оно даже немного позабавило его. Новому знакомому, как он сам признал, постоянно нужны приключения, чувство опасности. Он отчаянно стремится к ним. И если они выпадают на долю кого-то другого, он чувствует огорчение и разочарование. Даже завидует немного.

– Наши женщины добрые и заботливые, – сказал Замир. Он почувствовал боль, потому, что все, что касалось его племени теперь осталось в прошлом. И говорить о людях, с которыми он жил, которых любил, теперь можно только в прошедшем времени. – Они нежные, милые и ласковые, но в случае необходимости, каждая из них готова была встретить опасность, смело глядя ей в лицо и при этом еще и поддержать мужчин.

На некоторое время за столом повисло молчание. Всем троим было грустно. Волман и Сейша, побывавшие за свою хоть и не слишком долгую жизнь уже не в одной битве, ощущали, что произошедшее в горах совсем не похоже на то, что им доводилось видеть на поле боя. Во время сражения, воины осознают, что могут погибнуть. Каждый из них хочет жить, и никто не желает пасть мертвым от рук врага, но они готовы к тому, что это может произойти. Мирные жители тоже гибнут. Война всегда несет смерть даже тем, кто в ней не участвует напрямую. Но алментинцы не учавствовали ни в каких сражениях. Они не воевали, они жили мирно, борясь за жизнь не с врагом, пытающимся захватить их земли, а с теми условиями, в которых они находились. Много веков никто из них не брал в руки оружия, кроме как для охоты. И то, что они вот так, погибли все в один день, такой страшной смертью, было несправедливее и страшнее всего.