Снежные великаны

После того, как закончился ужин с гляделками, молодежь отправилась посидеть на берегу реки. Ночь была лунная. Теплый воздух наполняли запахи трав, реки. Где-то неподалеку пела птица. Песня казалась печальной, затрагивающей где-то очень глубоко в душе потаенные струны. Тихо журчала вода. Всем было немного грустно от сознания, что это время наполненное спокойствием и безмятежностью, такое прекрасное, дарящее ощущение тихой радости, быстротечно. Очарование ночи пройдет и возможно никогда уже не повторится. Кто знает, доведется ли им еще вот так посидеть на берегу, на мягкой траве, слушая заливистое птичье пение. Завтра они отправятся навстречу опасности. Впереди неизвестность. Кому из них суждено вернуться назад? И возвратится ли хоть кто-то?

– Еши уже научился очень ловко удить рыбу. Вчера наловил половину ведра, даже сварили уху на обед. Он ужасно гордился, – улыбнулась Лиа. Она старалась не думать о предстоящей разлуке, но мысли не прогонишь из головы, как не пытайся.

Замир тоже улыбнулся. Еще несколько дней назад братишка даже не представлял, как выглядит река и что такое рыба, а теперь уже становится настоящим рыболовом.

– Детям будет хорошо здесь, – сказал он. – Мельник и его жена – добрые люди.

– Да, они очень добры и любят нас, – Лиа кивнула головой. Глаза у нее были печальные. Вспоминался далекий родной дом и семья…

– Я должен пойти Лиа, – сказал Замир, понимая, о чем она думает.

– Да. Я знаю.

Волман, не отрываясь, смотрел на девушку. В свете луны она казалась совсем маленькой и хрупкой. Такой нежной и такой беззащитной. Если бы он мог, он прижал бы ее к сердцу и не отпускал… Увидит ли он ее еще? До этого он не задумывался о том, что может погибнуть. Мысль о смерти не пугала его, он воин. Но сейчас хотелось жить, как никогда. Потому, что есть она, маленькая Лиа с глазами наполненными печалью и в то же время в них какой-то необычайный свет доброты и нежности. Он встретил ее и даже не успел узнать. Не успел сказать о том, что чувствует. И это так обидно и несправедливо. Он отвернулся и стал смотреть на реку. Не дело воину терять присутствие духа перед предстоящим походом. Сожаление не может помочь победить врага. Оно делает воина слабым. Только тот, кто имеет в себе твердую, непоколебимую решимость, может пройти через все испытания и победить.

Наконец, Замир, Волман и Сейша проводили Лиа и Эрис в дом и отправились спать в лагерь, разбитый за мельницей. Замир пообещал зайти утром перед отъездом попрощаться с детьми.

– Кто-то сегодня был необычайно молчалив и серьезен, грустно вздыхал и то и дело вспыхивал как маков цвет, – ухмыляясь, сказал Сейша, когда они отошли от мельницы. – Уж не прекрасная ли белокурая сестра нашего Замира явилась причиной столь небывалой скромности, немногословности и невесть откуда взявшейся стыдливости?

Волман, что-то пробурчал и пошел вперед. Сейша подмигнул Замиру.

– Дашь благословение сестре, когда сын князя посватается к ней? Если, конечно он решиться раскрыть рот, а не будет только краснеть и бледнеть, – Сейша расхохотался.

– Думаю, она сама решит, подходит ей сын князя или нет, – улыбаясь, сказал Замир.

– Согласен. Думаю, девушка, сумевшая справиться с волком, сможет совладать и с нашим сиятельным товарищем. – Сейша снова засмеялся и шутливо добавил: – Вообще-то я одобряю его выбор. Дамы при дворе все невыносимо жеманные и капризные гордячки. Все их мысли заняты нарядами и украшениями. Им скорее нужен не муж, а кошелек. Твоя сестра очень милая. Сама естественность и чистота. Она будет прекрасной женой. А Волман остепенится, станет более серьезным и начнет вести себя, как подобает будущему правителю.

Глава 17. У подножия Алментин

Дети повисли на старшем брате, не желая отпускать его. Минута расставания неотвратимо приближалась. Еши крепился, как мог, шмыгая носом, сдерживая слезы, норовившие вот-вот хлынуть из глаз. Аните разревелась. Лиа тоже еле-еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Сердце ее разрывалось. Предстоящая разлука казалась несчастной девушке невыносимой.

В последний раз Замир обнял братишку и Аните. Простился с Лиа. Девушка обняла детей, уже обоих ревущих во весь голос и крепко обняла. Замир махнул рукой и пришпорил коня, чувствуя, что если сейчас же не тронется в путь, то на этот раз он тоже не выдержит. Отряд проехал по мосту, переброшенному через реку. Воины махали Лиа и детям, мельнику с мельничихой, которая, как и дети, стояла, заливаясь горькими слезами. Наконец и река, и мельница, и машущие вслед отъезжающим маленькие фигурки на берегу реки, скрылись из глаз. Всех охватило напряженное возбуждение, как всегда бывает, когда момент встречи с опасностью становится все ближе и ближе.

Пока отряд не скрылся вдали, Лиа смотрела в спины отъезжающих, выискивая глазами то Замира, то молодого сына князя. Едва рассвело Волман, который так и не смог уснуть, пришел к мельнице и бросил в окно комнаты, в которой спала Лиа, маленький камушек. Девушка вышла из дома. Судя по тому, что выглядела она не заспанной, она тоже в эту ночь не сомкнула глаз.