Снежный поход

— То-то и беда, что не прогревали. Моя ошибка. Совсем как-то из головы вылетело. Письмо это подошло, шпоры прибыли, — я обрадовался. Потом надевали шпоры, проверял их крепление, в общем… — Козлов сокрушенно развел руками, — неудачно вышло.

В тоне инженера было столько искреннего огорчений, что у Самарина сразу же изменилось настроение.

— Бывает, конечно, — примирительно сказал он. — Да и сами мы не маленькие, тоже, чай, головы на плечах имеем, могли и напомнить, могли и сами пустить тракторы. Обязательно команды ждать, что ли?

К Козлову подошли Дудко и Складчиков. Механики вместе с трактористами все время пытались завести двигатели, и теперь стояли перед Козловым тяжело дыша, с повисшими, как плети, руками.

— Может быть, разогреть бочки с маслом? — предложил Складчиков. — Зальем машины горяченьким, растопим застывшую смазку и айда!

Голос и настроение Складчикова никак не вязались с его внешним видом..

«Вот несгибаемый человек, — подумал Козлов, — ничто его не берет. Нужно и мне поспокойнее быть». Но он возразил Складчикову:

— Ничего, пожалуй, из этой затеи не получится. Только время потратим. Разогреем мы масло не до кипения же, конечно, начнем выливать его в ведра, подносить к тракторам, заливать в машины. Пока все это проделаем, масло настолько охладится, что не растопит загустевшую массу внутри машины. Холод-то, видите, какой. — Козлов энергично сплюнул, и схваченная морозом слюна, превратившись в льдинку, зазвенела на обледенелой корке снега.

— Тоже верно, — согласился Складчиков, — предложение снимается, но что тогда делать?

— Что делать? — повторил Козлов, задумчиво посмотрел на механиков, на машины и неожиданно улыбнулся.

Лицо его сразу приобрело задорное выражение, глаза засветились веселой удалью и решимостью.

— А скажите, друзья, как вам такая идея понравится. Что, если мы масло не в бочках нагреем, а прямо в машинах?

— Как это? — не поняли механики.

— А вот так: разведем под тракторами костры и, как в кастрюле, подогреем смазку.

— Что ты, Василий Сергеевич! — испугался Дудко. — Пожгем машины. В радиаторе ведь не вода — керосин налит, забыл, что ли?

— Ну, что ж такого! Вот вы только послушайте, — оживленно продолжал Козлов. — Костры разведем под коробками перемены передач. Основное тепло туда пойдет. В коробках разогреется масло. Теплый воздух и языки пламени потянутся вверх и обогреют мотор. Опять-таки хорошо. Теперь учтите, что радиатор с керосином выдвинут несколько вперед и непосредственно над костром не будет…

Козлов говорил страстно, горячо убеждая своих товарищей согласиться с ним. Но, очевидно, главным противником был он сам. Самого себя убеждал инженер решиться на такой рискованный, формально противозаконный шаг.

— Как, к примеру, инструкция советует нагревать машины? — продолжал Козлов. — Хочешь нагреть карбюратор или топливную систему? Намочи тряпку в горячей воде и прикладывай ее к радиатору, поливай потихоньку. Можем мы эти горячие примочки делать? Нет! Все равно, что мертвому кадило. У нас тряпка сразу же замерзнет. Как обогреть картер, в инструкции вообще ничего не сказано. Точно известно, что близ машины разводить открытый огонь запрещается. Хорошо! Но ведь нигде и не написано, что делать с маслом, которое можно топором рубить. Ведь хорошо — у нас еще смесь специальная, подобрали кое-как, да и то, видите, при длительной стоянке сильно густеет. А если б тут была смазка, предусмотренная инструкцией?!

— Чорт его знает, — Дудко сдвинул шапку на затылок. — Так-то оно так, а все-таки не приходилось как-то такое. Уж больно все разное в кучу собралось: и керосин, и огонь, надо же такому. Смотри, Василий Сергеевич, может, оно все и обойдется благополучно, но в случае если неприятность выйдет — в первую очередь с тебя спросят: инженер, скажут, технорук…

Козлов снова проверял свои расчеты. Температура самовоспламенения керосина — 380 градусов. А температура вспышки? Та температура, при которой керосин вспыхивает, если поднести к нему огонь? Ага, плюс 30 градусов. Ну, хорошо. Выдвинутый вперед радиатор не будет охватываться пламенем. Горловина его плотно закрыта пробкой. Термометр показывает 41 градус мороза. Тракторы стоят. Двигатели не работают. Никак керосин не может нагреться до 30 градусов. Сквозь закрытую пробку не может проникнуть к нему пламя.

— В общем так! — сказал, наконец, Козлов. — Давайте разводить костры. Нужно заводить моторы и продолжать поход. Все будет в порядке!

К Козлову и механикам подходил Абрамов. Серьезный, сосредоточенный, но спокойный.

— Так что, товарищи механики, надумали? — коротко спросил он.

У Козлова сразу ухудшилось настроение. Стало стыдно, что его промах причинил столько неприятностей людям, задержал колонну.

— Здесь, Евгений Ильич, моя вина, — поспешил он информировать Абрамова о своем промахе.

— Василий Сергеевич, — остановил Козлова Абрамов, — сейчас самое важное — решить, как завести машины. Остальное, если вам угодно, потом.

Инженер подробно объяснил Абрамову свой замысел.