Снежный поход

Самарин недоверчиво глядел на нее. Ему показалось, что этот местный лекарь слишком легкомысленно и самоуверенно судит о состоянии больного. «Профессор какой выискался!» — неприязненно подумал он. — Только глянула — и уж все знает!» Однако он понимал, что больного нужно оставить здесь, и боялся ссориться с женщиной. «А то еще назло плохо лечить будет». Поэтому он придал своему голосу просительные интонации:

— Уж надо бы выходить человека! Гляди, сколько намучился…

Никитишна спокойно взглянула на Самарина.

— Сродственник он тебе доводится? — спросила она.

— Нет, так, товарищ, — смущенно ответил тот.

— Поезжай дальше, да будь в надежде: оживет твой товарищ.

Певучий голос женщины, ее по-молодому ясные серые глаза — все это дышало такой уверенностью, что Самарин успокоился. «А ведь вылечит!» — подумал он.

Когда шофера принесли в просторную, чистую избу Никитишны и уложили на кровать, Самарин все же сказал:

— Так ты, мамаша, уж пожалуйста…

— Экой ты беспокойный, — удивилась женщина, — Ведь сказано тебе: выходим — значит, выходим.

Самарин хотел еще что-то сказать, но только шумно вздохнул и подошел к постели. Шофер лежал с закрытыми глазами и как будто спал. Осунувшееся, потемневшее лицо его было спокойным.

— Ну, прощай, товарищ! — тихо сказал Самарин. — Выздоравливай, главное, поскорей.

Шофер не шевельнулся. Самарин попрощался с хозяйкой и вышел на улицу.

Абрамов беседовал с председателем.

— Нам бы очень хотелось пойти дальше, — говорил он. — Мы порядком задержались в пути, там нас ждут уже, не дождутся.

Терентьев качнул головой:

— Чего ж, можно и дальше. Только вот… — он оглядел огромные машины, тяжело груженные прицепы, — как бы сказать… тут, в общем, с головою действовать нужно. Круто у нас. Пойдемте ближе к берегу — сами видите.

— Вот она, Лена-красавица, — представил реку старик, когда все подошли к обрыву. — «Большая вода» — ее прозвище, якуты такое дали.

Где-то внизу, смутно различаемая в полумраке, простиралась скованная льдами Лена. Она была похожа на гладкую снежную равнину. Абрамов наклонился над обрывом: берег реки круто падал вниз.

— Да, брат, загвоздка, — размышлял вслух начальник экспедиции. — Такую крутизну ночью не взять. Да и лед не проверен: выдержит ли он наши машины?

— А другого спуска, получше, здесь нет? — поинтересовался Козлов.

— Был бы, неужто не сказали б, — немного обиделся Терентьев. — Это и есть самый лучший. Все остальные — злей.

— Ну, ничего не поделаешь, — резюмировал Абрамов. — Утро вечера мудренее. Свободная смена пусть отдыхает. Остальные — по машинам.

…Жители поселка оживленно беседовали с трактористами, рассматривали машины, жадно расспрашивали о пройденном пути, о том, как живут люди в далекой России. В это время в вагончике экспедиции, невдалеке от горящей печки, впервые заседала созданная в походе редколлегия.

Редактор, Абрамов, задержался у машин, и его заместитель, тракторист Соколов, экономя время, решил самостоятельно начать заседание.

— Ладно, — не «Правда», не «Известия», как-нибудь выпустим, — уверенно произнес он. — Начнем, товарищи!

Саша Белоусов, выбранный в редколлегию за умение рисовать, сидел непривычно тихо, и только глаза его светились сдерживаемым весельем. Ему никогда еще не приходилось участвовать в выпуске газеты, и весь процесс ее создания интересовал и веселил шофера.

Важно выпятив грудь, сидел Вобликов и улыбался. Он написал статью о том, как соревнование с Самариным помогло ему выйти в число лучших трактористов. Первая статья в жизни! Вобликову казалось, что все вышло довольно складно, и его прямо распирало от авторской гордости. Несколько поодаль на скамейке примостился Андрей Сироткин. Отчаянно хмуря брови и прикрывая листок рукавом, он мудрил над какой-то «аховой штукой». Что это за штука, он никому не говорил, но все знали, что Андрей пишет стихи о походе.

Паша хозяйничала бесшумно, незаметно, никому не мешая.

— Итак… что у нас имеется на сегодняшний день, товарищи члены редколлегии? — тоном заправского оратора начал Соколов и остался доволен: получалось солидно и гладко. — Есть статья Василия Сергеевича про то, как каждый тракторист работает, как машину ведет, как следит за ней. Затем статья Вобликова…

У Вобликова сильнее забилось сердце.

— Кое-что я сам написал. Вот… — после некоторой паузы решительно продолжал Соколов… — беру на себя обязательство: машину содержать в полной сохранности. И вызываю других товарищей на социалистическое соревнование. Еще тут одна заметка есть — благодарность нашей Паше. За то, что кормит нас хорошо и поит, словом, — за ударную работу.

— Ну, что вы, что вы! — Паша замахала руками, зарделось. — Разве можно такое писать!

— Пашенька, ты, как не член редколлегии, ничего не знаешь, ничего не видала, ничего не слыхала, тебя здесь нет, вот тебе и наш ответ, — скороговоркой проговорил Белоусов. — Дальше, товарищ замредактора.

— Все! — ответил тот, но спохватился и добавил: — Да, еще Евгений Ильич обещал статью написать, и вот Андрей пишет, так что статей хватает. У кого какие вопросы?