Снежный пожар

Но в данный момент я не испытывала недостатка в самонадеянности. Мне даже удалось расслабить мышцы, что является для лыжника универсальным ответом на все возможные неожиданности. Джулиан устремился вниз, я без колебаний последовала за ним. Я еще никогда не ехала на лыжах с такой скоростью, но мне удалось сохранить контроль над своим телом. Высокая фигура Джулиана летела впереди, он двигался с необычайным изяществом, взметая на поворотах клубы снега, я старалась подражать ему во всем. Я никогда не каталась так со Стюартом. Сказавшись внизу, у подножия горы, я ликовала и громко смеялась.

— У меня получилось! Я это сделала! Какое» чудесное ощущение! Давайте снова поднимемся наверх.

Джулиан улыбнулся, и я знала, что мы оба выбросили из головы все, кроме упоительного чувства полета.

— Вы поддались искушению, — заметил Джулиан. — Теперь вас уже ничто не исцелит. Вы были настроены скептически, но не смогли воспротивиться соблазну полета.

Ну и пусть! Настанет день, когда я вот так же прокачусь со Стюартом. Я покажу ему, на что способна. Конечно, Стюарта выпустят на свободу. Никакого судебного процесса не будет. Такие мерзости не могут существовать в этом чистом и прекрасном мире.

Мы снова поднялись наверх, потом еще раз. Когда я устала, мы пошли на лыжную базу и сели за тот же столик у окна, откуда видна была гора; смотрели в окно и пили глинтвейн. Я боялась, что все тревоги вернутся, как только мы окажемся внизу, но этого не произошло. Нас объединяло чувство братства, рожденное на заснеженных склонах — и еще раньше, когда мы сидели на скамейке перед камином, связь между нами казалась прочной и нерушимой. Он мне нравился, и я осознавала, что нравлюсь ему, и нам было хорошо вдали от Грейстоунза. Возможно, нас объединяло более сильное чувство, но должно пройти время, чтобы оно могло развиться. Я была рада, что оставила Улля в ящике под бельем. Настанет час, когда я смогу все рассказать Джулиану, но сейчас ничто не должно омрачать наших отношений.

Однако время шло. Мы обещали вернуться в Грейстоунз к ленчу, и нам ничего не оставалось делать, как отправиться туда, где нас подстерегали новые испытания. И все же на обратном пути я продолжала чувствовать себя счастливой. И ленч в яблочно-зеленой столовой проходил без особой напряженности, мои страхи оказались напрасными. Адрия была весела, так же, как и я, огонек моей эйфории все не угасал.

Моя радость была обусловлена отчасти знакомством со стороной жизни Джулиана, связанной с лесом, отчасти — с восхитительным ощущением, испытанным на горных склонах. Я с удовольствием вспоминала и о времени, которое мы провели с Джулианом после катания лыжах; о взаимном доверии и уважении, возникшим в те минуты. Я поймала на себе взгляд Джулиана, который, без сомнения, можно было назвать нежным, и ответила ему тем же. Все предупреждения о том, что Джулиан всегда имел успех у женщин, сейчас ничего для меня не значили. Я боялась нарушить очарование тех чувств, что зарождались между нами.

Джулиан тоже казался умиротворенным, мы непринужденно беседовали. Только Шен была погружена в себя и словно отсутствовала, не замечая, что происходит в окружающем ее реальном мире. О своей беседе с Эмори она не упоминала. Только однажды она вернулась к действительности и сказала, обращаясь ко мне:

— Сегодня будет изумительный закат, Линда. Вы не должны его пропустить, приходите вечером, чтобы полюбоваться им с башенной галереи.

Джулиан отнесся к ее идее скептически.

— Сейчас еще рано говорить, каким будет закат. Если в нужном месте не появятся облака, радужно отражающие солнечные лучи, там не на что будет смотреть.

— Облака появятся, — мрачно заверила его Шен. — Приходите на башню полюбоваться закатом, Линда.

Джулиан сдержал ухмылку, но я видела, что недоволен затеей Шен. За десертом он сделал объявление, которое произвело эффект разорвавшейся бомбы.

— Меня не будет дома во второй половине. Поеду в город и навещу Стюарта Перриша.

Даже Шен расслышала его слова, спустившись с небес на землю, а я, должно быть, разинула рот, потому что она как-то странно на меня посмотрела, прежде чем обратиться к брату.

— Ты уже решил, какую позицию займешь по отношению к Стюарту?

— Я собираюсь с ним поговорить. Дать ему шанс самому рассказать о том, что произошло.

Я почувствовала не только облегчение, слова Джулиана меня обнадежили. Наконец-то мои бесчисленные намеки и укоры возымели действие! Но я боялась выдать себя, поэтому сосредоточила внимание на суфле и промолчала. Но, как выяснилось, это тоже была неверная тактика.

— Я думал, что вы одобрите мое решение, — обратился ко мне Джулиан. — Вы обвиняли меня в несправедливости.

— Я рада, что вы дадите Стюарту Перришу шанс, — ответила я. — Ведь вы были его спонсором и наставником, и мне казалось странным ваше безучастное отношение к его судьбе. Может быть, он заслуживает большего внимания,