Снежный трофей адмирала

Хмыкнув, прижала руку к шее, чтобы не зайтись кашлем. Столешница качнулась, и в следующее мгновение я поняла, почему адмирал внимательно смотрел на стол. Этот вид мебели в баре оказался с секретом. Столешница трансформировалась. На ее обновленной, покрытой блестящей стеклянной пластиной, поверхности появились две белые тарелки с поджаристыми блинчиками, большая серая миска с пирожками, обещанная коробка конфет и два округлых зеленых стакана с незнакомым пряно пахнущим темным напитком.

Значит, в кузов похищенной “Газели” были загружены не только новогодние подарки, но и повседневная продукция пекарни. Блинчики с мясом легко узнавались по аппетитному запаху. Руки сразу же потянулись к тарелке. Я их притормормозила на полпути. Постаралась вспомнить, как правильно держать вилку по старинным правилам этикета для благородных особ. Двумя пальцами? Тремя? С бочков ее подхватить или снизу?

– Предлагаю устроить перерыв для активной мыслительной деятельности и насладиться вкусной трапезой, – мужчина улыбнулся и показал мне раскрытую ладонь.

Я молчала как рыба. Боялась отвлечься на пустые слова и напрочь забыть, как подступиться к вилке. Сияющая, короткая, двузубая, она лежала передо мной, пугая неподвижностью.

Не доводилось мне раньше сидеть за одним столом с ихними, ой, конечно же – их благородиями. В простой компании не нужны правила этикета, никому нет дело до того, кто как вилку держит, или вообще без нее обходится. Да и попробуйте-ка на деревенской свадьбе за столом длиной в половину огорода подцепить вилкой кусок сервелата или сыра вооон на том краю! Тут вам только собственные цепкие пальцы помогут. Иначе пока будете тыкать скользкой вилкой в еще более скользкий кусочек, у вас его живо из-под ее зубчиков уведут расторопные гости.

Впрочем, и не отвлекаясь на лишние слова, я так и не смогла вытащить из закромов памяти, как же правильно взять вилку, чтобы адмирал увидел во мне леди, воспитанную в роскошном дворце. Не поняла и зачем вообще мне нужно строить из себя благородную девицу, притворяться тем, кем я не родилась. Но истина скрывалась в том, что сидеть напротив этого красивого умного мужчины с безупречными манерами мне становилось все неуютнее с каждой секундой. Из глубины души поднимались наплывы неприятного волнения, и очень не хотелось перед ним краснеть от стыда.

Решила дать адмиралу возможность первому приступить к блинчикам с мясной начинкой. Посмотреть, как он держит свою вилку. Но только его благородие изволил взять сей столовый прибор, как мой взгляд прямо-таки прилип к его ухоженным пальцам, обделяя вниманием их положение на вилке. Чистые, с гладкими, ровно подстриженными ногтями – не нюхавшие чернозема с мазутом. Я посмотрела и на вторую руку, касающуюся края тарелки. Ни кольца, ни перстня с печаткой. Странный ход мыслей… Я не помнила, принято ли в Алверийской Империи обмениваться кольцами на свадьбе, но знала о местной традиции дарить украшения любимым.

Лейтенант Стиральный Порошок много рассказывал о подвигах своего командира, и ни словом не обмолвился о его жене, детях, которые ждут на родной Алверии.

А есть ли у адмирала семья? По возрасту пора бы ей и быть. Но… Отвлекшись на непрошеные раздумья о личной жизни мужчины моей нереальной мечты, я пропустила самое важное. Адмирал… Как его там? Ланс! Приятное имя… Короче, он в четыре укуса управился с блинчиками, а пирожок с начинкой из клубничного варенья взял руками и, разломив пополам, неожиданно уставился на меня с почти вчерашней придирчивостью.

– Снежана, ты говорила о предназначении съедобного груза для маленьких сирот. Лейтенант Тайтиллиан – тоже сирота. Сейчас он взрослый, но был ребенком, когда его отец не выжил в воздушном бою, а мать погибла при обстреле их родной планеты. Думаю, он имеет право попробовать земные сладости. Главный врач Миридна и ее муж Койрен недавно потеряли своего единственного сына. Его убил риас Альтерро. Боль потери часто влияет на способность анализировать мельчайшие детали ситуации. Миридна и ее муж считают тебя союзницей риаса. Я не согласен с ними, отверг предложенный список недопустимых способов извлечения Ключа из твоего тела. Многолетняя война оставила свой неизгладимый отпечаток на всех нас. Многие из встреченных тобой на корабле потеряли своих близких. Постепенно угасает надежда на спасение тех, кто пока жив и сражается за свой народ. Хранимый тобой Ключ может нам помочь. По крайней мере, я стараюсь верить.