Снежных полей саламандры

Она убежала в слезах. Кимсирь только вздохнул. Она не была плохим человеком, Шалилуой. Мастером она была точно хорошим, Кимсирь много раз видел её в работе. Он бы с удовольствием построил бы ещё что-нибудь с нею вместе. Но ей явно хотелось большего. Того, чего бессмысленно ожидать от носвири…

Проказницы-свитимь выбрались из своих коконов одновременно, на тринадцатый день. И всё, на что их хватило, это пискнуть «мама» при виде белых крыльев доктора Циссви прежде, чем потерять сознание.

— Ничего, — успокоила Циссви Кимсиря, — ничего, сейчас отоспятся, мы их подкормим, уже завтра бегать начнут. Я боялась, будет хуже…

— У нашей матери тоже были белые крылья, — сказал Кимсирь. — Они перепутали… Не сердитесь, пожалуйста.

— Ну, что вы, Кимсирь, какие глупости, — отмахнулась доктор Циссви. — Кстати, я беру на послезавтра скоростной корабль, и мы все вместе летим в локальное пространство Номон…

Насти лежала неподвижно, уткнувшись носом в стену. Она уже не помнила, сколько именно дней она так лежала. Если бы старая Ливсоно не тормошила её, не заставляла есть, — она давно бы уже умерла.

«Как он мог?»— крутилась в голове одна-единственная мысль. — «Ну, вот — как?!» Ни на что другое не было ни желания, ни сил.

— Вставай, солнышко, — завела обычную свою песню старая номо, — вставай, лучико мой радостный. Там к тебе гости пришли…

— Не хочу никаких гостей, — отмахнулась Насти крылом. — И вставать не хочу…

— Матушка пришла, Насти, родная. Не огорчай Матушку.

Пришла. Опять кого-то для брака подсовывать.

— Не пойду я, — наотрез отказалась Насти. — Не пойду! Вот ни за что не пойду. Уйди, Ливсоно, уйди!

Ну, что ты с нею будешь делать!

Ливсоно вышла в коридор, сказала гостям в отчаянии:

— Не хочет она. Не силой же мне тащить её!

— Вот же невоспитанная девчонка! — возмутилась Матушка дома Феолельв. — Ну, я ей сейчас объясню правила приличия!

— Подождите, сестра, — Циссви аккуратно придержала Φеолипи за локоток. — Я думаю, вопрос можно решить без насилия. Что стоишь? — нелюбезно отнеслась она к своему брату. — Ты этот гриб вырастил[15], Сат, тебе и срезать его. Иди!

Насти лежала, накрывшись крылом, и занималась привычным уже делом: растравливала себя, холя, лелея и взращивая тоску. Она услышала шаги, но не соотнесла их с кем-то посторонним, подумала, Ливсоно вернулась, или, хуже того, Матушка вошла. Да и пусть, если так. Начнёт Матушка ругаться, да и пусть.

— Хватит дурить уже, — сказал над нею знакомый, до боли родной, голос. — Глупая.

— Ой! — Насти подхватилась, замахала на него крыльями. — ой! Я же не одета совсем. И лохматая! И без украшений… Уйдите! Уйдите!

Смешная. Полковник Типаэск, гроза врагов Федерации, боевой командир и, в анамнезе, боец оперативной службы Альфа-Геспина, смотрел на маленькую хрупкую девочку своей расы и думал о том, что…

О чём он там думал, история умалчивает. Главное, о чём спросил.

— Возьмёшь меня в полёт, Насти?

Насти осторожно выглянула из-под собственного крыла. И мстительно заявила:

— Мне надо подумать!

— Ты сестру мою на меня натравил? — спросил Типаэск у Кимсиря чуть погодя.

— Я, — не стал он отпираться.

— И что мне с тобой теперь за это сделать?

— Вторым Солнечным Крестом наградить, — не задержался носвири с ответом.

— Да ты нахал, братец! — поразился его наглости Типаэск.

— Жизнь такая. Ещё раз сестрёнку обидите, то будете иметь дело со мной.

— Страшно даже представить, на что ты способен ради сестры, — задумчиво выговорил полковник.

— Лучше даже не представляйте, — искренне посоветовал Кимсирь.

Внял Саттивик Типаэск его совету или не внял, так сразу не скажешь. Но, наверное, всё-таки внял, потому что Насти вновь ожила, и больше никогда уже не лежала в своей комнатке носом в стену…

Утро началось с шума. Свитимь, едва не расставшиеся с жизнью во время рискованной поездки в качестве багажа на станцию Кларенс, передрались друг с дружкой, а из-за чего, сами уже не помнили. Кимсирь, первый прибежавший на ор, схватил каждую за ворот и развёл руки. Они верещали, извивались, пытаясь лягнуть сначала друг дружку, потом, когда это не вышло, брата-миротворца, и тоже безуспешно.

— А ну, хватит, мокрохвостые, — велел им Кимсирь. — Унялись, живо! Не то на работу с собой возьму.

Аргумент был весомым. Поработав как-то раз пару деньков вместо робота-погрузчика, свитимь быстро поняли, что это дело не для них. Так что угроза подействовала, унялись.

— Так, — сказал Кимсирь, опуская их на пол. — А теперь пожали друг другу грабли и признались в дружбе навек.

Девочки злобно скосились друг на друга.

— Нам рассаду привезли, для клумб в седьмом секторе, — задумчиво выговорил Кимсирь, и, видя упрямство, продолжил — А платформа-то нужна для сектора пятого.

— Мир, — угрюмо буркнула одна.

— Мир, — вздохнула вторая…