Снежных полей саламандры

Ливсоно принесла наградную коробочку, которую бережно сохраняла у себя. Там лежал Солнечный Крест, награда за оборону Самистиснаривы. Кимсирь обхватил себя руками. Он по-прежнему считал, что ничего такого особенного не сделал. Ну, да, организовал отпор ольрам на гало-орбите планеты. Но только потому, что старшая свитимь семьи, умирая, дала ему ключ от систем орбитальной обороны. А уж когда командный центр был захвачен и эти сволочи показались в дверях, руки как-то сами собой схватились за плазмоган. Ну… не попадать же в плен только потому, что ты — мирный строитель и отроду в жизни никого еще не убивал?

Это уже потом Кимсирь узнал, что отчаянная оборона планеты выиграла время для основных сил ВКС Федерации. Ольров поймали и размазали, они убрались, поджавши хвост, и завод по производству оружейной плазмы на одной из лун, их главная цель, остался невредимым. Около миллиона жизней разминулись с неотвратимой гибелью. Но малую семью дома Феолельв оно не спасло…

— Не надо, нусномо, — сказал Кимсирь. — Ни к чему…

— Очень даже к чему, малыш, — возразила Ливсоно. — Люди носят свои награды… а ты отправляешься в полностью человеческий сектор, где наших нет совсем, если не считать доктора Типи.

— Они надевают награды по праздникам и на парады, — пытался отказаться Кимсирь. — Хорош же я буду… не надо.

— А еще на важные встречи, малыш, — сказала номо. — Так ты покажешь всем, что не праздно гуляешь. Заодно, может, чужая сничаев посмотрит на тебя с уважением…

— Если вообще посмотрит, — пригорюнился Кимсирь. — Мне не по статусу говорить с крылатыми…

— А знаешь, что надо сделать, маленький, чтобы она точно тебя начала слушать? — предложила Ливсоно.

— Γовори, — кивнул ей Кимсирь

До локального пространства Кларенс Кимсирь добрался без особых проблем. На пересадочных GVS мало кто обращает внимание на экзотическую внешность чужака, на то GVS и звёздные перекрёстки, чтобы сводить на краткое время самых разных существ самых разных форм. А вот уже собственно внутри локали Кларенса, на самой станции, начались проблемы.

Ну, как проблемы… Проблема — это вооружённые до зубов ольры на горизонте. А юные неумные люди — не проблема, а так… неприятности.

Кимсирь смотрел на информационном столе дорогу в гостевой сектор, где уже забронировал себе номер. Путешествовать ему было не привыкать, разве только одиночество давило. Когда нет рядом братьев, вездесущих любопытных малышей, ворчливой старой няньки и нежной сестры, оно как-то не очень по себе… За спиной Кимсирь услышал разговор двоих человеческих ребят, на эсперанто, конечно же. Голоса у них были юные, такими же, судя по словам, были мозги. Если они у них ещё были, разумеется.

— Гляди, какой урод, — громким шёпотом сказал один.

— Руки как у гориллы, — хохотнул другой.

Кимсирь знал о себе, что красив, хорошо сложен и не страдает лишним весом, потому что каждый день чистит зубы и делает зарядку без напоминаний вот уже который год. Поэтому слова юнцов пропустил мимо ушей. Но продолжал слушать, опыт жизни бок о бок с людьми говорил о том, что одними словами парни не утешатся.

Точно, пошли следом, отпуская шуточки и гогоча. Люди — существа престранные, какой бы расы они ни были — терране, тамме-оты, алаурахо и прочие, все они почему-то считают тему размножения очень смешной и, как это они выражаются, ост-ро-ум-ной, вот. Но что смешного в речи, замусоренной бесконечными воззваниями к половым органам и органам выделения? Правильно, ничего.

Один из них забежал в перёд — лицо в белую клеточку, тамме-от, значит, — и, заступая дорогу, спросил:

— Закурить не найдётся, господин хороший?

Кимсирь остановился, посмотрел на него. Сказал, тщательно выверяя каждое слово:

— Не курю. И тебе не советую.

— Может, будет выпить? Или грибочков сгрызть? — осведомился тот, что остался за спиной.

Кимсирь повернулся к нему, стараясь не упускать из виду первого. Второй был чернущим, как солнце в момент затмения, таких людей Кимсирь еще не встречал.

— Ты обгорел или таким родился? — спросил он с любопытством.

Чёрный обиделся и стремительно выбросил кулак, метя в гентбарцу лицо. Кимсирь, привыкший разнимать мелких свитимь по сто раз на дню, легко перехватил человеческую руку и легонько сжал. Юноша взвыл дурным голосом, носвири тут же разжал пальцы. Безлунный день, старшие свитимь не раз говорили, что люди — существа хрупкие. И обычная трёпка для расшалившихся малышей может стать для человека большой проблемой.

— Ах, ты урод! — завизжал тамме-от, бросай в бой.

Этого Кимсирь перехватил уже аккуратнее, двумя пальцами за ворот, отодвинул от себя отпустил. Что мальчишка при этом проехался лицом по гравийной дороже, далеко не мягкой, дело другое, верно? И тут воздух прорезал резкий свист. Полиция. Отлично.

— Что здесь происходит? — осведомился полицейский, поигрывая электрошоковой дубинкой. — Дитан, Том, — кого я вижу! Так-то вы привечаете наших гостей?

— Да он… да он сам… — зачастили оправдываться мальчики. — Это же такой…

— А-а-а, — мелкие хулиганы брызнули наутёк.

Судя по скорости, рука у чёрного не была сломана, иначе бежал бы медленнее. И то хлеб.