Читаем Снежок (СИ) полностью

Поднявшись в гостевую комнату, Гарри перенёсся к воротам Хогвартса, превратился в котика и, прячась в плотных тенях зимней ночи, бесшумно проник под своды старинного замка. Так, не меняя облика, и проследовал в кабинет директора. Здесь он не нашел ничего интересного - дремали портреты на стенах, безмолвствовал феникс на жердочке, а Дамблдор спал в собственной кровати, что стояла в смежной комнате. А так хотелось что-нибудь разнюхать! Но отбой уже наступил и замок погрузился в тишину.

Однако, Снежок никогда не полагался на удачу. Терпение - вот главное оружие ночных хищников. Почти ежевечерние тайные визиты к директору уже стали для него традицией. А теперь, имея почти неограниченный запас свободного времени, можно было развернуться от души и устроить серьёзную слежку. Выбрав место под одним из книжных шкафов, приподнявших своё объёмистое чрево на точёных деревянных ножках, кот свернулся клубочком и уснул - отдохнуть он может везде.

Разбудили его шаги - декан Гриффиндора пожелала уже сидящему за столом директору доброго утра и сообщила, что всё в порядке. Потом заглянула Аврора Синистра - передала какие-то бумаги. Всех их легко было узнать по голосу. Потом пыхнуло пламя в камине, и по полу заскрипела искусственная нога.

- Ничего, Альбус, мы только зря провозились столько времени, - прокаркал отдалённо знакомый голос, заставив насторожиться. - Ни на ледорубе, ни где-то ещё в комнатах Квирелла никаких проклятий не обнаружено. Каких-то особых следов - тоже: если и держал орудие убийства кто-то посторонний, это было недолго. Остаётся самая невероятная версия - Филч. Только он мог проделать хоть что-то абсолютно без магии, тем более, что имеет доступ во все помещения замка. - “Чего-чего?”

- Я прочитал его воспоминания, Аластор, - вздохнул директор. - В них абсолютно ничего нет, как если бы завхоз действовал под “Империусом”, а потом подвергся филигранно наложенному “Обливейту”. Да ещё и следы затереть не забыли. - “Значит, следов я не оставил. Чудненько! Ищите-ищите, Холмсы недоделанные.”

- Такое под силу немногим, - ответил колченогий. - Разве что тебе или Тому. Может, ещё паре-тройке парней из Отдела Тайн. Имею в виду, настолько чисто сработать.

- Если предположить, что Том почувствовал подвох с нашей приманкой и срочно эвакуировался, инсценировав собственное убийство, то концы с концами сходятся. Тем более - это произошло сразу вслед за его попыткой убить Гарри, подстроив несчастный случай во время игры. То есть, поняв, что выдал себя…

- Понял, что выдал себя, и почувствовал подвох с приманкой - две очень большие разницы, Альбус. Так что лучше держать ловушку готовой к действию. Другое дело, узнать, куда девался дух Тома. - “Хех, вот это я им мозг вывернул!”

- Мои артефакты фиксируют, что он продолжает функционировать, но ни про место, ни про то, чем занимается, не докладывают. И я не могу понять, куда время от времени девается Поттер. То есть, он существует и хорошо себя чувствует. Не в опасности. Но где? Из школы исчез вскоре после ужина. Посмотрим, появится ли на завтраке.

Выбираясь из директорского кабинета в коридор, Гарри размышлял, что ему делать: появиться на завтраке в Большом Зале или сказать “Доброе утро” Гермионе? Решив, что подруга важнее, котик осторожно направился на выход, чтобы, миновав ограду школы, перенестись в дом Грейнджеров.

***

Утром после завтрака Эмма усадила дочку и гостя в автомобиль, чтобы отвезти к бабушке и дедушке. На этот раз Гарри ехал не в виде кота, а в образе мальчика, любующегося в окно достопримечательностями Лондона и слушающего пояснения Гермионы, удивительно много знающей буквально обо всём, что встречалось им по пути. Добрались без происшествий. После радостной встречи, в ходе которой Гарри наскоро представили, взрослые занялись своими разговорами, а приехавшие на каникулы дети вышли на прогулку - мальчик повёл подругу осматривать лесок, с которым были связаны у него тёплые воспоминания, и увидев появившийся за четыре месяца его отсутствия мусор, принялся собирать его непринуждёнными взмахами волшебной палочки.

- Гарри! Нельзя колдовать на каникулах! - воскликнула Гермиона.

- Здесь я решаю, кому что можно, а кому нельзя, - послышался, как всегда, ниоткуда знакомый голос.

- Привет, дриада! - улыбкой в голосе сказал Гарри. - А в Шотландии всё усыпано снегом. Я раньше и не видывал подобной красоты.

- Это можно устроить, если тебе нравится. Я договорюсь.

- Не прямо сейчас, - замахал руками мальчик. - Дай хоть прибраться до того, как всё завалит.

- Скажите, дриада, - подала голос Гермиона. - Снега будет достаточно, чтобы покататься на лыжах?

- Четырёх дюймов хватит?

- Вполне.

- Сделаю.

- А, если я помогу Гарри с приборкой, меня не накажут за колдовство?

- В этом лесу - нет.

- Не накажут, пока я в этом лесу, или за колдовство здесь не накажут вообще? - потребовала уточнить девушка.

- Вот зануда! И где этот сорванец тебя нашёл, такую правильную, - восхитилась дриада. - Вообще не накажут, что бы ты здесь ни делала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза