Снять заклятие. Религия как естественный феномен

Для некоторых людей молитва - это не буквальный разговор с Богом, а, скорее, "символическая" деятельность, способ говорить с самим собой о своих самых глубоких переживаниях, выраженных метафорически. Это все равно что начинать запись в дневнике со слов "Дорогой дневник". Если то, что они называют Богом, в их глазах не является агентом, существом, которое может отвечать на молитвы, одобрять и не одобрять, принимать жертвы, наказывать или прощать, то, хотя они могут называть это существо Богом и благоговеть перед ним (не перед ним), их вероучение, каким бы оно ни было, не является религией в соответствии с моим определением. Возможно, это прекрасный (или ужасный) суррогат религии или бывшая религия, отпрыск подлинной религии, имеющий много родственных черт с религией; но это совсем другой вид.4 Чтобы прояснить, что такое религии, нам придется допустить, что некоторые религии превратились в то, что уже не является религиями. Это, безусловно, произошло с определенными практиками и традициями, которые когда-то были частью настоящих религий. Ритуалы Хэллоуина больше не являются религиозными ритуалами, по крайней мере в Америке. Люди, которые тратят огромные усилия и средства, чтобы принять в них участие, тем самым не исповедуют религию, хотя их деятельность можно четко отнести к религиозным практикам. Вера в Санта-Клауса также утратила статус религиозного верования.

Для других молитва - это разговор с Богом, который (не который) действительно слушает и прощает. Их вероучение - это религия, согласно моему определению/при условии, что они являются частью более крупной социальной системы или сообщества, а не общиной одного из них. В этом отношении мое определение Breaking Which Spell? глубоко расходится с мнением Уильяма Джеймса, который определял религию как "чувства, поступки и переживания отдельных людей в их одиночестве, в той мере, в какой они считают себя связанными с тем, что они могут считать божественным" (1902, p. 31). Ему было бы нетрудно определить одинокого верующего как человека с религией; он сам, очевидно, был таким человеком. Такая концентрация на индивидуальном, частном религиозном опыте была для Джеймса тактическим выбором; он считал, что вероучения, ритуалы, атрибуты и политические иерархии "организованной" религии отвлекают от основного явления, и его тактический путь принес прекрасные плоды, но он вряд ли мог отрицать, что эти социальные и культурные факторы оказывают огромное влияние на содержание и структуру индивидуального опыта.

Сегодня есть основания заменить психологический микроскоп Джеймса на широкоугольный биологический и социальный телескоп, рассматривающий факторы, на больших пространствах и во времени определяющие опыт и действия отдельных религиозных людей.

Но так же, как Джеймс вряд ли мог отрицать социальные и культурные факторы, я вряд ли мог отрицать существование людей, которые очень искренне и набожно считают себя одинокими прихожанами того, что мы можем назвать частными религиями. Как правило, эти люди имеют значительный опыт общения с одной или несколькими мировыми религиями и предпочитают не присоединяться к ним. Не желая игнорировать их, но желая отличить их от гораздо, гораздо более типичных религиозных людей, которые причисляют себя к определенному вероисповеданию или церкви, имеющей множество других членов, я буду называть их духовными людьми, но не религиозными. Это, если хотите, почетные позвоночные.

Существует множество других вариантов, которые будут рассмотрены в будущем.