Снимая маску

Наравне с декорациями и костюмами оркестр тоже не избежал усовершенствования. Причиной послужила «вместительность театра». Нью-йоркский профсоюз музыкантов настаивал, что количество нанятых сотрудников должно зависеть от размера театра. В случае с «Уинтер Гарден» оно равнялось двадцати трем. В последние годы профсоюз стал более гибким, но в те дни его нелепые правила невозможно было нарушить. Продюсерам приходилось платить музыкантам просто так. Есть история о том, как Дэвид Меррик настаивал, чтобы музыканты, которых ему пришлось нанять, выступали в баре во время антракта. Наша проблема заключалась в том, что оркестровка «Кошек» не предназначена для двадцати трех музыкантов. Дэвид Каллен проделал грандиозную работу, переделывая партитуры для нового состава. Неизбежно настоящие инструменты заменили мои электронные звуки, которые уже успели закрепить успех музыки в реальном мире. На самом деле, я терпеть не могу то, что экономика вынуждает композиторов и музыкантов подменять настоящие инструменты синтезатором. Но не в случае с «Кошками». Они, наоборот, выигрывают от использования таких искусственных звуков.

Музыкальные репетиции шли хорошо, пока не переместились в театр, где ко мне вернулись воспоминания о подводном оркестре «Иисуса Христа – Суперзвезды». Эйб Джейкоб разместил оркестр в специально построенной «мягкой комнате». Но звук был настолько глухим, что музыканты не могли взаимодействовать друг с другом. Эйб утверждал, что может все исправить, всего лишь добавив эхо на пульте звукорежиссера. Но он, к сожалению, упустил один важный момент – музыкантам нужен воздух, чтобы нормально играть.

Тот изолятор был уже перебором. Мы уже сталкивались с проблемой со звуком в Лондоне: критики отмечали, что голоса слишком часто раздаются из колонок над сценой. В общем, я сказал Кэмерону, что мне нужна помощь Мартина Левана, моего звукорежиссера «Вариаций» и «Расскажи мне». Кэмерон согласился. Мартин прилетел в Нью-Йорк и мгновенно со всем разобрался. Он тактично предложил убрать звукопоглощающую оболочку, закутывавшую оркестр, после чего Эйб театрально и с надрывом произнес: «Джентльмены, кажется, вы больше не нуждаетесь в моих услугах».

К концу дня мы избавились от изолятора. Мартин взял звук нью-йоркской постановки в свои руки и в последствии занялся еще и лондонским шоу. Мне также пришлось сводить его на «Эвиту». Шуберты переживали насчет звука, так как критик из New York Times Франк Рич написал, что он просто ужасен. И Мартину удалось обнаружить удивительную вещь. Кто-то неправильно подключил главные динамики, и они «не совпадали по фазе», а один из басовых динамиков и вовсе не работал.

ШУМИХА ВОКРУГ «КОШЕК» росла с каждым днем, и ее блестяще поддерживал наш пиар-менеджер Фред Натан, которому удалось состряпать больше «тем номера», чем я мог сосчитать. Во время генеральных репетиций мне сообщили действительно плохую новость. Милош Форман узнал, что я в Нью-Йорке, и хотел встретиться со мной и продюсерами фильма, чтобы меня окончательно утвердили на роль Моцарта. Я поделился проблемой с Тревором, который, поглаживая свою бородку, признал, что это довольно щекотливая ситуация. Я сказал, что как режиссер Королевской шекспировской компании он должен найти причину, почему я не создан для экрана. Он обещал подумать.

Предварительные показы прошли хорошо. Новые декорации для сцены Мангоджерри определенно удались. Зрелищное исполнение «Growltiger» казалось мне всего лишь способом вытянуть номер любым способом. Но новая итальянская ария без сомнения понравилась зрителям. Шуберты были в восторге. Мои опасения не оправдались. В какой-то из вечером мы с Кэмероном решили, что уже слишком много раз видели «The Jellicle Ball», поэтому сбежали в находящийся за углом «Мевенпик», прекрасное укрытие с тусклым освещением. Мы обсуждали, что бар напоминает наши технические репетиции, проходившие в кромешной тьме благодаря Дэвиду Херси, как вдруг объект нашего разговора опасливо озираясь зашел в помещение. Он не заметил нас, так что успокоился и заказал выпить, сев за столик в самом темном углу.