Сногсшибательная Мэри (ЛП)

Но затем Джимми пробегает мимо меня, поднимает глаза и подмигивает. В это мгновение в мире нет никого, кроме него и меня. Он выглядит очаровательным, сексуальным и красивым. И глубоко внутри я чувствую, как какой-то жадный, первобытный уголок моей души говорит: «Этот мужчина мой».

Он исчезает в толпе игроков. Я с трудом сглатываю и проверяю, не потекли ли у меня слюни. К счастью, нет. Пока.

— Успокойся, девочка, — говорит Бриджит, закутываясь в свою куртку. — Мы никуда не пойдем, пока одной из нас не захочется писать так сильно, что будет больно.

***

Больше всего в этой игре меня поражает шум от столкновения игроков друг с другом. Эта разрушающая кости, разрывающая мышцы, сжимающая лёгкие сила взрослых мужчин, которые бегут на полной скорости, с полным октановым числом тестостерона и сталкиваются друг с другом снова, снова и снова. Бриджит всё пытается объяснить мне правила, но она так увлечена игрой, что не может закончить ни единого содержательного предложения. А я все еще не понимаю, что происходит. Но каждый раз, когда начинается игра, и мужчины врезаются друг в друга, все, о чем я могу думать, — это растяжения, ушибы, переломы костей и разбитые мозги. Но больше всего я беспокоюсь о Джимми.

В какой-то момент, кажется, прошла уже треть всего игрового времени, Джимми возвращается, чтобы сделать бросок. Он жестами что-то показывает очень высокому парню с косами. Но прежде, чем он успевает бросить мяч, парень размером с Халка хватает его так злобно, что кажется, меня вот-вот вырвет.

Но Бриджит говорит, что это игра, это футбол. Так и должно быть.

— Если ты собираешься встречаться с квотербеком, тебе нужно научиться любить эту игру.

Встречаться? Я встречаюсь с Джимми? Я вижу, как он бежит по краю поля, чтобы посовещаться с Вальдесом. Я смотрю на его красивые «булочки» и узкую талию. Затем он снимает шлем и вытирает лицо полотенцем. После чего Джимми находит меня взглядом и улыбается своей фирменной улыбкой «ЭЙ, ДЕВУШКА» прямо мне.

Я сглатываю.

Да. Я встречаюсь с ним. Определенно.

Позже, когда «Джетс» нарушают правила, о чем просвещает меня Бриджит, я сажусь, достаю телефон и гуглю «ПРАВИЛА АМЕРИКАНСКОГО ФУТБОЛА».

И прокручиваю, прокручиваю и прокручиваю ленту.

— Эта игра безумная!

Я никогда в жизни не видела ничего подобного, кроме одного раза, когда наткнулась в Википедии на статью о Линии наследования британского престола. Но в этот раз всё намного хуже, потому что описание игры настолько переполнено жаргоном, что я вообще ничего не могу понять. А уж тем более найти какой-то смысл в этих диаграммах X и O¹.

Бриджит не обращает внимания на мои слова, потому что прямо перед нами на поле выходят «Медведи». Они занимают позицию — у которой явно есть какое-то официальное название — вдоль воображаемой и, видимо, очень важной линии. Здоровяк Вальдес бросает мяч между своих ног Джимми — это похоже на СОП², говоря языком Кертиса. Повсюду вокруг Джимми игроки начинают врезаться друг в друга.

А потом Джимми вдруг поворачивается с мячом в руке и смотрит на меня. Кажется, время на всей планете останавливается. Будто кто-то нажал на паузу в потоке реальности Netflix. Его глаза встречаются с моими, и я смотрю на него.

«Ты можешь это сделать. Ты знаешь, что можешь это сделать».

Мир внезапно оживает и снова набирает обороты. Джимми держит мяч у груди, а потом каким-то чудом обнаруживает в игроках брешь, через которую бежит. И бежит. И бежит.

Толпа сходит с ума, когда он мчится к финишу. Руки Бриджит взмывают вверх, и случайные незнакомцы повсюду обнимают друг друга с такой безмерной и чистой радостью, что у меня мурашки бегут по коже.

А «Медведи» вырываются вперед. 6:3 — значится на табло.

Толпа вокруг волнуется, а игроки на поле начинают занимать разные позиции. Но меня не интересует происходящее вокруг, потому что все мое внимание сосредоточено на огромном экране в конце стадиона, где в замедленном темпе воспроизводится бег Джимми. Я вижу, как его обалденное тело в белых штанах движется в замедленной съемке. Каждый раз, когда ступня Джимми касается земли, по его бедрам и заднице пробегает рябь. По той заднице, которую я хватала, царапала и сжимала руками.

Потом на поле выбегает довольно опрятный худощавый парень. У него другой шлем, и он выглядит тоньше и короче, чем остальные игроки, и не очень похож на обычного игрока американского футбола. Джимми нет на поле, но он ходит по боковой линии, наполовину накинув шлем. Я не вижу его лица, но могу сказать по его позе, что он нервничает. Его настроение сразу передается мне.

Стройный парень отбивает мяч с маленькой подставки, и тот летит к краю поля. Когда он проходит через большую металлическую букву U, трибуны снова взрываются от радости.

Я смотрю на табло, гордясь собой. Счёт будет 9:3, если за удар дают три очка. Так оно и было, когда это сделали «Джетс».

Но по необъяснимым причинам табло показывает 7:3.

— Какого! Я не понимаю... Удар стоит три очка!