Сноха

«Еще одна бессонная ночь обеспечена», — тяжело вздыхаю я и, справившись с накатившим отчаянием, выхожу в кухню. Пью воду прямо из графина. Пытаюсь выровнять дыхание и кое-как успокоиться. Гоню прочь мысли о Вадиме. За тот месяц, что я здесь, он ни разу не позвонил мне. Даже малейшего беспокойства не выразил. Тяжело осознавать, что была для любимого мужчины лишь трофеем. Поймал птичку в клетку и рад. Вылетела, ну, что поделать?

Вадим выбрал сына и сейчас, наверное, во все лопатки старается закрыть уголовное дело. И попади ему в руки такие улики, он сочтет разумным избавиться от них. А этого никак нельзя допустить. Похищенное должно вернуться в музей, а вору придется выбирать. Объявить себя живым и сесть лет на десять, или до конца жизни косить под Гену Селищева. Картины, найденные в моем доме, слишком весомое доказательство вины Кирилла. И если все провернуть грамотно, то Гена никогда не протянет руки ко мне и к моему сыну. Будет обходить десятой дорогой. И поделом…

Вернувшись в постель, я с умилением смотрю на сына. Тихонечко целую его в макушку и еле слышно шепчу.

«Роберт, солнышко, я не дам тебя в обиду…»

Пробую уснуть и в наступившей тишине явственно слышу хрип Берты. Бимка тут же оказывается рядом. Запрыгивает на меня, на тоненьких лапках бежит к лицу. Облизывает щеки. Верный заботливый малыш! Но и без него я уже чувствую, что случилась беда.

— Берта, — тихо зову свою старую корги. Кладу руку на собачью грудь и ощущаю поверхностное дыхание. — Берта, — скулю тихонечко. И покосившись на спящего Роберта, осторожно выношу собаку из комнаты. Уложив на ковер, в панике ищу сотовый. Дрожащими руками пытаюсь найти в контакте номер ветеринара. Звоню и долго жду, когда сонная Марит снимет трубку. И пока доктор едет к нам, не нахожу себе места. Прижимаю Бимку к груди и неожиданно понимаю, что он — единственный подарок от Косогорова.

Слезы наворачиваются, когда вспоминаю, как мы с ним покупали собаку.

«Кто же все-таки стрелял? Еще одна загадка, оставшаяся без ответа. Да и вся моя жизнь в родном городе больше напоминает экшен. Хоть фильм снимай. И герой-любовник тоже имеется», — размышляю, усевшись рядом с Бертой.

Я ничем не могу ей помочь. Остается только ждать Марит и надеяться, что и в этот раз ей удастся спасти мою собаку.

Берта мне досталась взрослой. Умерла Джулия, одна из старейших постоялиц Юэнна, а ее сын, фотограф и журналист, упросил меня забрать собаку к себе.

— Она вас знает, Олга, — повторял он как попугай. — Мне ее девать некуда. Постоянные командировки. Со мной даже жена не смогла ужиться. Уехала с дочками к матери…

Я вспоминаю открытое лицо Джейка и его абсолютно лысый череп. Знаменитый человек, но очень простой в общении.

— Наверное, это мой единственный шанс, — шепчу я, гладя Берту. И неожиданно понимаю, что за своими мыслями не заметила главное. Моя собака уже не дышит.

Обнимаю ее, целую, утираю слезы, градом льющиеся из глаз. Терпеливо дожидаюсь Марит, констатирующую смерть Берты.

— Нужно ее вывезти, пока малыш спит, — шепчу я доктору и своей подруге и осекаюсь на полуслове. В дверях стоит сонный Роберт и держит в руке медведя.

— Берта умерла? — спрашивает он совершенно спокойно.

— Да, малыш, — киваю я, стараясь справиться со слезами.

— Я так и знал! Но думал, что бабушка Нина помрет раньше Берты, — восклицает мой маленький циник, и в эту минуту я ничуть не сомневаюсь, чей он сын. Вадима, мать вашу! Тот же уверенный взгляд, та же гордая посадка головы. Кирилл намного проще. Я до сих пор понять не могу, как в семье у утонченного интеллигента Косогорова мог вырасти обычный быдлован. Совершенно примитивный человек. Упаси бог, если Роберт станет таким же!

— Берта ушла по радуге, — поправляет моего сына Марит.

— Она умерла, — упрямо заявляет Роберт. — Мой дедушка — доктор. И он мне объяснял, что никто не ходит по радуге. Это алтасфейное явление.

— Атмосферное, — на автомате поправляю я. И как только Марит уезжает, звоню Джейку.

— Берта умерла, — всхлипываю в трубку. — У Джулии в завещании есть пункт, касающийся ее.

— Да, Олга, — басит в ответ Джейк. — Я сейчас приеду. Ты же до сих пор живешь у Юэнна?

— Я переехала в Портобелло, — вздыхаю и изумленно замолкаю, когда Джейк усмехается в трубку.

— Значит, это тебя я видел на пляже! Это ты поселилась в доме с эркером и садом?

— Да, — блею растерянно.

— Я живу в квартале от тебя. Сейчас приду.

Когда сын Джулии появляется у нас на пороге, то занимает все свободное пространство. Такой уж он огромный и громогласный.

Джейк смотрит на Берту, все еще лежащую на ковре, и замечает участливо.

— Я договорюсь о кремации и все расходы возьму на себя. Урну с прахом Берты поместим рядом с маминой в нашей семейной усыпальнице. Я уже позвонил дяде. Он не против.

Внезапно вспоминаются какие-то обрывки разговоров с Джулией. Ее брат, кажется, граф… А она сама квартирует у Юэнна, так как неподалеку живет ее подруга. И Джулии удобно ее навещать. А если бы она жила в поместье, то ей бы приходилось каждый раз таскаться в город.

— Хорошо, — киваю я и, слабо улыбнувшись Джейку, предлагаю. — Чай или кофе?