Снохождение (СИ)

— Она хорошая подруга, всё поймёт.

Подумав-погадав, решили пойти к ней в самом крайнем случае.

— Можем завтра пройтись по магазинам с одеждой?

— Отличненько, и что?

— Попробуем найти какой-то светский наряд, — неуверенно предложила Хильзе.

Это предложение их тех, которые предполагается просто высказать, потом раскритиковать и с лёгкой душой отбросить.

— Ваал, да за что мы его купим? У меня всего лишь сотня империалов.

— Я тебе одолжу деньги.

— Я приглашена как Ашаи, а не простая львица. В этом — вся суть!

Снова сели, призадумались.

— Дом Сестёр, — предложила Хильзе.

— Да, я приду и скажу: здрасьте, дайте-ка мне пласис.

— Ты идти хочешь или отговорки придумывать? — вспылила сестра.

Закрыв глаза, Миланэ начала тереть переносицу:

— Лучше не идти, чем позориться!

— Пойдешь так, как есть. В свире и…

— …жёстких дорожных кнемидах? На ужин к сенатору? Я лучше заколюсь.

Миланэ возненавидела себя. Нет, ведь не забыла пласис; она намеренно его не взяла, полагая, что в Марне ждёт лишь библиотека.

Тут в дверь постучались, и Хильзе пошла открывать. Оказалось, к ней зашёл знакомый ростовщик, чтобы застамповать копию какого-то документа. Хильзе не могла отказать в услуге, и они ушли в столовую.

А Миланэ удалилась в свою комнату, прихватив письмо, зажгла свечи, ибо в мире уж было тёмным-темно; снова и снова перечитывала его, стараясь уловить цель этого приглашения. «Итак. Он не написал моё имя рода. Почему? Потому что не знает. В таких случаях его нужно указывать. Наверное, поэтому такое напыщенное обращение вначале — чтобы сгладить неудобство. Хорошо, допустим, пошли дальше. Почему он его не знает? Потому, что узнал обо мне совсем недавно и скорее всего, от Синги. Да, точно, от Синги. Сенатор узнал обо мне после сожжения, не раньше, и справок навести не успел».

Зачем она, скромная ученица Сидны, понадобилась сенатору Империи?

Синга? Его проделка?

Возможно.

Тогда отчего такие сложности? При желании можно сделать всё чище и проще. И уж вряд ли бы стал впутывать в это отца, который, тем более, явно питал презрение к родному брату.

Так, что ещё?

«Благодарность. Может, Тансарр действительно узнал, что я не взяла денег, и не хочет, чтобы его род оставался в долгу? Хотя, с другой стороны, у него и брата были даже разные имена рода».

Так, ещё версия: атлас красоты, нескромные предложения и всё такое. Миланэ ни разу не позировала художникам атласов красоты, хотя многие подруги-дисциплары делают это вполне охотно. Как знать, вдруг он каким-то немыслимым образом обнаружил, что Миланэ в атласе нет, и непременно хочет её запечатлеть для коллекции. Такое тоже может быть, тем более, что Синга мог описать её внешность. Сенаторы, патриции — они ведь ценители атласов красоты и тому подобных вещей.

— Да что тут думать, — в который раз отбросила письмо. — Не в чем идти!

Поутру, весьма рано, они ушли в город; Хильзе облачилась в светлый пласис, словно на праздник.

— Хильзе… нет… я не пойду, — заупрямилась Миланэ прямо у порога.

Они стояли возле большого двухэтажного дома-кондоминиума; район был незнакомым Миланэ, но явно небедным. Это ещё больше убивало её, так как предстояла унизительная просьба — одолжить пласис у знакомой Хильзе, которая, по словам подруги, «почти такая же ростом и фигурой».

Невозможная просьба.

— Выбора нет, — упорная Хильзе не сдавалась.

Казалось, ей больше нужен этот ужин, чем самой Миланэ.

— Если нет возможности пойти, так я не пойду. Будут другие возможности.

— Другой такой не будет. Пожалеешь на всю жизнь. Мне бы так! — блеснули глаза Хильзе. — Надо потерпеть и попробовать.

Миланэ испугалась внутри: а вдруг пожалеет? Ну вдруг действительно пожалеет? Самое худшее, что может быть с нами — жалеть об упущенных возможностях. Хотя, с другой стороны, о чем жалеть? Что не побывала на ужине у сенатора? Чушь шакалья. Но настойчиво билось внутреннее «Надо!», да и Хильзе подгоняла.

— Пошли, — потащила за руку.

Поднялись на второй этаж.

Безусловно, всё прошло закономерно плохо и унизительно.

— Что? — навострила уши, вскинула брови, осанилась Ваалу-Шентали-Майна, справедливая и честная сестра-Ашаи, истинной веры последовательница, бывшая воспитанница самого верного из трёх дисциплариев — Криммау-Аммау.

Хильзе объяснила ещё раз, теперь уже вкратце:

— Майна, нам очень нужен пласис.

Та помолчала, и это молчание не предвещало ничего доброго.

— Я знаю, наша просьба кажется странной, — решилась заговорить Миланэ, стараясь хранить достоинство во всём: в жестах, тоне, выражении. — Самые крайние обстоятельства вынудили меня пойти на этот шаг.

Выказывая злостность, Шентали-Майна швырнула веер на стол.

— Да, согласна. Просьба действительно звучит, по меньшей мере, странновато. Прости, Хильзе, но это совершенно против правил и здравого смысла. Я знаю, знаю, что ты мне не раз оказывала добрые услуги, и это ценю. Но то, что вы просите… что просит дисциплара Миланэ… Абсурд, — непередаваемо тонкой, мягкой, и тем более разящей манерой произнесла она последнее слово.

Повисла неловкая заминка.