Снохождение (СИ)

«Идеально сидит. И-де-аааа-льно», — внутренне застонала Миланэ.

Подняла голову. Опустила. Да, вот так. Жрица Ваала, львица Сунгов.

— Восхитительно! — сказал продавец, припрыгивая вокруг и улыбаясь.

Конечно, от продавца иного ждать нельзя.

Хильзе просто молчала.

Миланэ чувствовала себя легко, свободно, непринуждённо и уверенно, словно она не просто облачилась в удобную и подобающую одежду, а получила некое тихое превосходство надо всем миром и всеми его обитателями. Захотелось сотворить нечто странное, красивое, ну хоть что-то; разве интересно просто выйти, покрасоваться, крутануться раз да обратно спрятаться в каморку, снять пласис да снова одеть такую простую, такую обычную дорожную одежду? Бессмысленно мечтать, бессмысленно и думать об этом пласисе; бессмысленно рассчитывать на сегодняшний вечер, ибо не в чем идти, не в чем представиться перед высоким родом, а потому лучше не позориться, не обретать позора, не идти.

Криммау-аммау!

Левая лапа вперёд, на одной линии с правой. Вниз, садись вниз, руки скрещены на груди. Глаза закрыть, из-за век ни в коем случае не подглядывать, хоть так и легче держать равновесие. Потом руки вперёд, к небу, так вот можно застыть на некоторое время, и это будет криммау-аммау, «знак поклонения»; но так стало жаль Миланэ самой себя, пожалела она, что не в чем пойти, что нету денег, что по глупости и лени не взяла хоть самый жалкий пласис из Сидны. От такой жалости и таких чувств сама по себе воспылала игнимарой — вспыхнули обе ладони.

— Браво, браво! — захлопал лев, не зная, как реагировать: он ещё ни разу не видел, чтобы Ашаи возжигали огонь Ваала прямо вот так, в магазине.

Сжала ладони в кулаки, огонь угас. Открыла глаза, поднялась.

— Осторожнее с пламенем, Миланэ… Изумительный пласис, — молвила Хильзе.

— Нравится пласис видящей Ваала? — хитро спросил лев, посмотрел на свою помощницу, которая стояла в сторонке и наблюдала.

— Очень нравится.

— Я поражён. Нет, я поражён! Его не нужно…

Он осторожно рассмотрел рукава, внимательно осмотрел складки на спине, с профессиональной бесцеремонностью засунул пальцы под пояс, и даже измерил длину от паркета до полы пласиса.

— …не нужно подгонять! — всплеснул руками.

— Благодарна, что лев дал мне такую возможность… Пойду я, разоблачусь, — повела ушами Миланэ

— А сколько стоит? — вдруг спросила Хильзе.

Растопырив пальцы, лев соединил их перед собой в деликатном жесте.

— Изначальная цена была четыре двести. Но, учитывая те обстоятельства, о которых я вам рассказывал ранее, его можно предоставить с огромной уценкой: за две пятьсот.

Миланэ отвернулась и, забыв о всяких приличиях, начала постукивать когтем по клыку. Хильзе, умная-находчивая, всегда упорная, сощурилась:

— У нас есть ко льву просьба.

— Да, слушаю?

— Говорю начистоту. У нас нет возможности купить этот пласис. Но он нам очень нужен, ибо другого мы к сегодняшнему вечеру найти не сможем. Лишь один вечер. Мы сможем заплатить некоторую сумму, чтобы оплатить риски да издержки. А также вовек лично будем благодарны за такую услугу.

— Но… Пусть простит меня видящая Ваала, но мы, в магазине Андориаса Храмса, такого не практикуем, — вмешалась высокая львица.

— Лев не понимает, — не обращала на неё внимания Хильзе. — Мы бы никогда не обратились с такой просьбой, не будь это жестом отчаяния.

— Что видящая Ваала имеет в виду? Какого рода отчаяние? — поинтересовался он.

Вооружённая опытом жизни и хваткой, Хильзе начала всё рассказывать, как есть:

— Это — дисциплара Сидны, и у неё через несколько лун будет Приятие. Она приехала в Марну по небольшому делу, и не могла предположить, что её на ужин пригласит один из сенаторов. Для неё очень важно побывать на этом ужине, ибо вчера ночью она провела сожжение его брата. Присутствие на ужине важно не только для неё лично, но и для всего сестринства Марны в целом.

Позади послышались шаги. Хильзе не обернулась, а Миланэ вообще ничего не слышала, ибо совсем ушла в себя.

— Пожалуй, тогда стоит обращаться к сестринству Марны, насколько я смею предположить, — скептически заметил лев, наматывая на ладонь мерную ленту.

— Нет, нельзя. В том-то и дело, что никакая Ашаи не отдаст свой пласис, потому что это — против канона. Поэтому мы должны искать окольные пути.

— Ну… это…

— Безусловно, я подкреплю все письменные гарантии стампом, как и сама Ваалу-Миланэ. Пласис будет возвращен вам в целости и сохранности ровно на следующее утро, а издержки будут уплачены немедленно.

— Я, естественно, полностью доверяю словам огнепламенной, и могу войти в ваше непростое положение. Но, право, как… как я потом продам пласис, который уже носила Ашаи? Тем более, что, по словам львицы, это — против правил?

— Это останется между нами, — Хильзе смотрела то на него, то на высокую львицу. — Всю ответственность мы возьмем на себя. Лев не обязан знать внутренние каноны Ашаи-Китрах.

— Имперская посыльная служба!

Хильзе вся вздрогнула, Миланэ обернулась. У льва же от испуга глаза стали большие-большие.

— Могу я видеть сира Андориаса?

— Его нет, — тихо ответил лев. — Будет после полудня, сир.