Снова мечтай

У Блейка чуть расширились глаза. Он вдруг резко притих. Казалось, что он даже дышать перестал.

– Нет?

Я медленно покачала головой. Как будто любым неосторожным движением могла разрушить то, что сейчас зарождалось между нами.

– Я сохранила все. Каждое воспоминание. Мне не хватило духу расстаться хоть с чем-то.

У него между бровей образовалась складочка.

– Только со мной.

Я вспомнила день, когда он позвонил мне по скайпу. Связь была плохой, но я все равно понимала каждое его слово. А он – мое.

Мое сердце уже разбилось в тот момент, когда я приняла решение закончить наши отношения, но после того, как он уставился на меня с абсолютным недоверием и много раз повторил мои слова, пока полностью их не осознал, оно буквально разорвалось на куски. Он без остановки качал головой и что-то бормотал себе под нос, пока с его губ не сорвался один-единственный вопрос:

– Ты еще меня любишь?

– Блейк…

– Я задал тебе вопрос, Джуд.

Он снова и снова спрашивал одно и то же. Снова и снова. И я знала, что на это мог быть лишь один ответ, если я хотела, чтобы мои намерения принесли желаемый результат.

Сказанное мной шепотом «нет» стало самым ужасным словом, которое я когда-либо произносила.

– Мне так жаль, Блейк, – прошептала я сейчас. Голос надломился. Кажется, воспоминания о том дне выбили меня из колеи.

– Почему? – вновь спросил он, однако теперь одно это слово, похоже, имело намного более глубокое значение.

Он встретился со мной взглядом, и разгорающийся у него в глазах гнев оказался для меня как удар под дых. Глаза защипало, но я изо всех сил сдерживала слезы:

– Когда я переехала в Лос-Анджелес, то была серьезно настроена. Я не сомневалась, что мы выдержим испытание расстоянием. Но мой рабочий график становился все плотнее. Твой тоже, после того как ты поселился в Вудсхилле. Потом из-за меня ты еще устроился на ту работу, в то время как я постоянно думала о том, когда мы увидимся в следующий раз. Вскоре после нашей годовщины меня навестил Эз. У нас состоялся долгий разговор.

Мы прогуливались по пирсу, оба с замороженными йогуртами в руках. Я рассказывала ему о мероприятиях, в которых принимала участие, и показывала самые любимые местечки в городе. Брат же, в свою очередь, говорил о тренировках и об университетской жизни, а затем показал кучу фотографий на ноутбуке. В какой-то момент я спросила у него про Блейка.

– Ты мне соврал, – прошептала я.

Блейк раскрыл рот и снова закрыл. Видимо, даже не представлял, что я имею в виду.

– Ты каждый раз расписывал, как тебе здорово живется в Вудсхилле. Что университет просто потрясный и на тренировках все отлично. Эз рассказал мне всю правду.

У Блейка резко сошли все краски с лица.

– Уже в первом семестре ты отказался от множества дисциплин. Прогуливал тренировки, чтобы вместо этого взять лишнюю смену на подработке и накопить на билет в Лос-Анджелес. Практически не спал.

– Классно же Эзра тебе все преподнес, – процедил он.

Я качнула головой:

– Да я ведь сама это замечала, когда мы созванивались по скайпу. Насколько бы плохой ни была связь, круги у тебя под глазами доставали до колен.

У него заходили желваки.

– Если ты собираешься пичкать меня историями о каких-то благородных порывах, из-за которых порвала со мной, то я сейчас же встану и уйду из этого ресторана, Джуд.

У меня в голове пронеслось эхо голоса Эзры:

Сколько это может продолжаться, Блинчик? Все станет только хуже, если он когда-нибудь начнет играть профессионально. Давление будет постоянно увеличиваться. Любой в радиусе ста миль видит, как вы несчастны. Будем честны друг с другом – каждый из вас отказывается от заветной мечты ради другого. Вы не свободны и вообще не можете наслаждаться жизнью. Вместо этого вы страдаете друг по другу и грезите лишь о следующих украденных выходных, которые проведете вместе. Это полный бред, и тебе самой это известно.

В этом монологе крылось невероятно много правды. Больше, чем мне бы хотелось.

– Мы лишь наполовину жили своими мечтами, Блейк. Ты загонял себя до смерти. Я каждую ночь плакала во сне. Мы знали только, каково быть вместе, почти всю нашу жизнь. И совершенно не понимали, как обходиться друг без друга. То, что тогда происходило… Это было нездоровое поведение. Ни в твоем случае, ни в моем.

Он ответил застывшим взглядом. Потом потер обеими ладонями лицо. Вверх по его шее поднимался легкий румянец.