Снова поверить в счастье

Куинн рассчитывала, что это местечко и красивые пейзажи будут располагать их к приятному и откровенному разговору. Сейчас же, глядя на отчужденного, не похожего на самого себя Мику, она поняла, что ошиблась в расчетах, и опасалась, что Ясмин воспримет его настроение как выражение неприязни. От волнения у нее вспотели ладони.

Вагончик упорно взбирался вверх по склону, и вдруг до Куинн долетел голос Мики:

— Ты зачем поехала?

— В каком смысле? — удивилась она, поворачиваясь к нему.

— Зачем? Чтобы увидеться с Ясмин?

— А зачем ты приехал в больницу, хотя перед этим мы крупно поссорились?

Мика что-то пробурчал себе под нос и вдруг взял Куинн за руку и не выпускал ее, пока они шли от станции к ресторану.

Ясмин сидела в патио под большим красным зонтом. Увидев их, она вскочила и стала махать рукой, нервно улыбаясь. Она была в бирюзовом костюме в стиле сафари с рисунком из желтых пальмовых листьев. Макияж, как всегда, тоже был ярким.

— Какое замечательное место, — сказала Куинн, когда они обнялись. — Ты молодец, что предложила здесь встретиться.

— Я не знала, как одеться. Мы будем обедать? Или пойдем гулять? — Ясмин указала на тяжелые ботинки для ходьбы по горам. — Привет, я Ясмин, — сказала она, протягивая дрожащую руку Мике.

Куинн затаила дыхание.

— Мика. — Он ответил на рукопожатие. Его голос звучал неуверенно, однако совсем не холодно. — Рад познакомиться.

В этот момент Куинн поняла, что любит его. Всем сердцем, беззаветно.

Без Куинн у Мики ничего бы не получилось. Куинн веселила всех и не позволяла умирать легкой беседе. Ясмин время от времени задавала ему прямые вопросы на безобидные темы: о путешествиях, о командировках, о компании. Дважды они, не сговариваясь, поступили одинаково: один раз, когда заказали одинаковые сэндвичи без сыра — что считалось святотатством в этом краю, однако обоим было на это плевать. Другой, уже после обеда, когда на развилке одновременно ступили на одну и ту же тропу вверх, выбрав ее из трех вариантов.

Куинн же хотелось пойти вниз, к альпийскому озеру.

— А потом придется подниматься наверх, — хором возразили ей они.

— Тогда я чуть-чуть спущусь, чтобы сделать фото, а вы идите вперед. Я вас догоню.

— Хитро, — сказал Мика, когда Куинн зашагала по другой тропе.

Ему хотелось крикнуть ей вслед, чтобы она не сходила с тропы, но он удержался. Она не ребенок.

— Как же она мне нравится, — сказала Ясмин, когда они неторопливо двинулись вверх по склону.

— Я не знаю тех, кому она не нравится. — Кроме нее самой, мысленно добавил Мика. Нет, Куинн не ненавидела себя, она не дошла до такой степени извращения, просто не осознавала, насколько она особенная.

— Спасибо, что приехал, — со всей искренностью произнесла Ясмин. — Представляю, как тебя ошарашила новость.

— О том, что мой папаша был чудовищем? Для меня это не новость. — Мика остановился у перил и, посмотрев вниз, увидел Куинн, которая фотографировала острые вершины на противоположной стороне долины. — Ясмин, я очень сожалею о тех страданиях, что он доставил твоей матери. И всей твоей семье. Я долгое время шел по жизни, твердо веря в отцовскую версию прошлого.

— Просто некому было рассказать тебе другую. Родители скрывали правду даже от меня. — На ее губах появилась слабая улыбка.

— Хочу, чтобы ты знала: последние несколько дней моя команда юристов и экономистов определяла рыночную стоимость всего, что я унаследовал от отца.

— О господи, Мика, зачем? Я же встретилась с тобой не ради этого. — Ясмин не скрывала своего ужаса.

Такая реакция не удивила Мику, однако он проигнорировал ее.

— Знаю, это ничего не исправит, но для меня важно. Твоя семья заслуживает компенсации за то, что ей пришлось вытерпеть от моего отца. У них была бы другая жизнь, если бы отец не вынудил их уехать из Парижа. И ты вправе иметь определенные притязания. Например, на место в совете директоров. Если ты не хочешь знакомиться с остальными членами моей семьи, мы найдем кого-нибудь, кто будет представлять тебя на голосованиях. Конечно, в какой-то момент мне придется рассказать им, что отец был ответствен за появление на свет еще одного ребенка. Они, естественно, потребуют анализ ДНК, но пока все это может подождать.

— Мика, прошу тебя. — Ее глаза наполнились слезами. — У меня все есть. Мне от тебя ничего не нужно.

— Это не от меня, Ясмин. Это то, что он сам должен был дать тебе. Нельзя допускать, чтобы все сошло ему с рук. Чтобы остальные члены его семьи слепо продолжали извлекать выгоду из его нежелания отвечать за последствия.

Ясмин надолго замолчала, обдумывая его слова.

Наконец их догнала Куинн. Она тяжело дышала, прижав руку к груди.

— Я и не думала, что подъем такой крутой. — Мика помог ей сесть на скамейку. — Ну, как у вас дела? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.

Мика с сестрой переглянулись и подмигнули друг другу.

На следующий день, когда они вернулись в Вену, Мика чувствовал себя более спокойным. Они еще вчера отправили несколько снимков Иден, которая быстро ответила:

«Как же я рада! Поставлю на экран блокировки!»