Снова три мушкетера

- Нет, сударь. Я как раз не сделал этого, - сказал солдат, видя, что его начальник больше не собирается стрелять в него из пистолета, и желая представить дело в более выгодном для себя свете.

- Допустим. Что же ты предпринял в таком случае?

- Я поднес фонарь к его лицу и спросил его имя.

- Ты поступил по инструкции. Но ты ведь не мог не узнать его.

- Именно это, сударь, и вызвало у меня объяснимое, но недолгое замешательство - ведь я был уверен, что он сидит в камере, которую я охраняю.

- Продолжай.

- Как я уже сказал, я узнал его, но это и сыграло со мной злую шутку, сударь. Он выбил фонарь у меня из рук и набросился на меня, словно разъяренный вепрь.

- И ты, конечно, отдал ему ключи.

- Упаси Боже, ваша милость. Я встретил его по-свойски. Если бы не проклятая шпага, которая сломалась при первом же выпаде, я проткнул бы его насквозь.

- Ну да... ты же храбрец. У меня все такие храбрецы в гарнизоне.

- Благодарю, ваша милость. Наконец-то вы заметили меня! - воскликнул солдат, предпочитая не замечать ядовитой улыбки, тронувшей губы коменданта.

- Заметил, любезный. И можешь не сомневаться - я тебя оценю по достоинству. Однако что же ты остановился?..

- Извольте, ваша честь. Если вы напомните мне, на чем я...

- На том, что у тебя сломалась шпага, - спокойно заметил взявший себя в руки комендант, внимательно наблюдая за ничего не подозревающим солдатом.

- Ну да, в самом деле, ваша милость! Как я мог запамятовать! Итак, он бросился на меня, намереваясь пронзить шпагой, но я уклонился от удара и схватил его мертвой хваткой. Мы принялись бороться, ваша милость, и, не удержавшись на ногах, упали наземь. Очевидно, я сильно ударился затылком о мостовую, ваша честь, потому что из глаз у меня посыпались искры и все потемнело. Когда я очнулся, никого вокруг не было, и, так как дверь была заперта, а ключи по-прежнему висели у меня на поясе, мне и в голову не пришло, что он мог отпереть двери. Так как все равно стеречь было некого, я со всех ног побежал туда, где кричали.

- Значит, он все-таки отпирал двери? Вот ты и проговорился, негодяй!

- Ах, ваша честь! - бледнея, воскликнул солдат, прикусив язык от досады.

- Выходит, ты не только предатель, но и клятвопреступник! Ты только что божился мне, что не отпирал ему дверей.

- И это чистая правда, ваша милость. Я действительно не отпирал их. Он сам забрал ключи и открыл камеру.

- Значит, ты только предатель. Поэтому я прикажу всего лишь повесить тебя, а четвертования, так и быть, ты избежишь.

Солдат побледнел как полотно.

- Ваша милость, он налетел из темноты, как демон, и задушил бы меня, если бы я не прекратил сопротивления.

- Вот теперь я тебе верю.

Комендант задумался.

- Хочешь спасти свою шкуру? - неожиданно спросил он.

Солдат молча упал на колени.

- Ну еще бы, - брезгливо сказал комендант. - Отвечай мне: как ты думаешь, что помогло арестанту бежать?

- Не иначе, как сам сатана, ваша милость! - заголосил стражник, осеняя себя крестным знамением.

- Правильно, - с видимым удовлетворением подтвердил комендант. - Этот гасконец - опасный чернокнижник. Поэтому ему удалось на время скрыться от нас. Но колдовским чарам не одержать верх над честными христианами. Как видишь, он снова в наших руках и не уйдет от заслуженной кары.

Комендант вызвал дежурного офицера.

- Возьмите усиленный конвой и поставьте его к комнате д'Артаньяна, приказал он.

Дождавшись, покуда офицер выйдет, он повернулся к солдату:

- А все, что ты видел вчера вечером: портшез, лакеев и, быть может, кого-то еще - бесовское наваждение. Ты понял меня, любезный? И упаси Бог тебя рассказать об этом кому-нибудь - тогда ничто не спасет твои кости от испанских сапог <Комендант/>в виду пытку, изобретенную в Испании в средние века и потому получившую такое название.>.

- Я уже все позабыл, ваша честь!

- Это правильно.

- Ваша честь, разрешите мне задать только один вопрос...

- Один - куда ни шло, да поскорее...

- Относится ли к колдовскому наваждению и все, что связано с особой, вышедшей из портшеза?

- Да с чего ты взял, любезный, что там вообще была какая-то особа? Откуда она могла взяться в такой час, да еще в таком месте?!

- Я все понял, ваша честь. Сказать по правде...

- Что еще такое?

- Я тут наговорил вам всякого со страху, что вы прикажете примерно наказать меня из-за бегства арестанта. Вот я и потерял голову. А теперь-то я понимаю, что этот чародей просто околдовал меня, да и бедолагу Жана тоже. Вот мы как бы и сошли с ума, но теперь-то уже снова в полной памяти.

- Ты сообразительный малый. Можешь идти. Очень романтичная история, злобно пробормотал комендант, оставшись в одиночестве. - Я покажу этому сердцееду. Это будет последнее его приключение.

Резко распахнув двери, он вышел в переднюю. Дежурный офицер шагнул навстречу.

- Д'Артаньяна повесить на рассвете. Зачитать приказ на всех площадях. Повесить под барабанный бой! - отрывисто бросил комендант и кинул на ходу:

- Как вернется Джейкобсон - ко мне!

Глава тринадцатая

От судьбы не уйдешь