Сновидение

Три часа она ломала глаза о цифры и пузыри комиксов, и вот Ив Дюрнан, или, вернее, Ксавье Иллинуа, выдал ей часть своей тайны. Абигэль ощутила всплеск адреналина и сказала себе, что это стоит нового ожога сигаретой. Она кинулась к компьютеру, открыла интерактивную карту, ввела координаты и стала ждать. Карта задвигалась, и программа сосредоточилась на рощице, окруженной полями, в неполных трех километрах от аэропорта Лилль-Лескен, в двадцати минутах езды отсюда. Вокруг никакого жилья, только зелень и деревья.

Что можно было найти там, в чистом поле? Какая скрытая грань Ксавье Иллинуа ждала Абигэль на этот раз? Она вспомнила оставленную отцом записку: «Я надеюсь, что ты отыщешь истину, так же, как желаю, чтобы ты никогда ее не нашла…»

Зазвонил ее телефон. Жизель. Абигэль показалось, что все вдруг пошло очень быстро, словно водоворот затягивал ее в свои черные струи.

– Абигэль! Я видела твои звонки, но была занята ноутбуком, который ты мне привезла… Приезжай. Боже мой, я такое нашла!

58

Жизель открыла Абигэль, прежде чем та успела нажать на кнопку звонка. Пенсионерка жила в одном из частных домов, построенных в 1970-е годы. Она никогда не была красавицей, но от нее исходила природная аура такой эмпатии, что хотелось ее обнять. Ее муж, спокойный шестидесятилетний мужчина, выпалывал сорняки в саду. Он дружески помахал двум женщинам и продолжал заниматься своим делом.

– Цеце… Заходи!

Жизель всю жизнь слишком много курила, что сказалось на ее голосе и горле. Она аккуратно закрыла дверь и повела Абигэль наверх, где благоустроенный чердак походил на музей жандармерии. Антропометрические таблицы с лицами убийц, кепи 1940-х годов, шлемы стражей порядка с защитными решетками, карнавальные маски жандармов XIX века. Но никакого оружия – Жизель его терпеть не могла. Среди всех этих древностей – компьютерное оборудование по последнему слову. Ноутбук Николя Жантиля стоял рядом с большим системным блоком, из которого слышалось урчание вентилятора. Стойкий запах табачного дыма пропитал стены.

– Ты напустила туману вчера, – начала Жизель, – но прежде чем я все тебе объясню, ты должна мне сказать, откуда взяла этот ноутбук.

– Он принадлежит писателю по имени Джош Хейман, который сейчас находится в психиатрической больнице в Бретани. Он был спрятан у него дома.

– Понятно. А что тебя связывает с этим писателем?

– Это долгая история…

– Которую тебе придется мне рассказать. А эта история связана каким-то образом с делом Фредди?

– Мне так кажется. Слишком много совпадений. Хейман, чье настоящее имя Николя Жантиль, написал детективный роман под названием «Четвертая дверь». Я прочла эту книгу, и даже, по-моему, дважды, вот только первого раза я не помню. Короче, писатель использовал наше дело Фредди, чтобы построить интригу своей истории. Но самое интересное, что одному из похищенных детей в своей книге он дал прозвище, которым отец Артура Виллеме называл сына: Кро-Маньон. И это еще не все…

Жизель придвинула стул, чтобы Абигэль села. Сама она устроилась рядом в кресле на колесиках, которое было, наверно, таким же старым, как карнавальные маски.

– Рассказывай.

– Это связано с моей дочерью. Джош Хейман страдает распадом психики. Он отказывается общаться, но рисует целыми днями. Среди его рисунков я обнаружила татуировку, которая была у Леа на лодыжке, – маленькую кошку с одним белым и одним черным ухом.

Абигэль показала фотографию лодыжки Леа из Института судебно-медицинской экспертизы в своем мобильном телефоне.

– Вот такая, почти точь-в-точь. И он использовал в своем романе выражение «Жемчужинка Любви». Этим прозвищем называла Леа только я.

Жизель была не из тех, кто выказывает свои эмоции, но ее лицо каменного идола с острова Пасхи помрачнело.

– Что ты накопала? – спросила Абигэль.

Молодая пенсионерка тронула указательным пальцем тактильную панель ноутбука. Экран засветился. Она открыла меню.

– Ты, конечно, об этом не распространяйся, но я прихватила массу программ жандармерии, когда уходила на пенсию. Сама понимаешь, не факт, что у меня было бы разрешение. У моего мужа жизнь – сад, а у меня… – она показала на компьютерное оборудование, – все это. Жак думает, что я тут ищу кулинарные рецепты и тому подобные глупости, а я тем временем передаю информацию полицейским, анонимно…

– Ты продолжаешь работать.

– Ты знаешь, что такое уйти на пенсию, потерпев неудачу? Нет ничего хуже. Кажется, что ты горбатился почти сорок лет зря. Бросить коллег и посиживать себе в кресле… Не могла я сидеть сложа руки и только печь яблочные пироги. Короче, благодаря этим программам я обнаружила десятки скрытых папок в ноутбуке твоего писателя. Это компьютер педофила, Абигэль. Машина, битком набитая омерзительными картинками.

Дрожь пробежала по телу Абигэль с головы до пят. Жизель кликала на картинки наугад, и психолог заставляла себя на них смотреть. Юные безымянные лица, из всех стран, всех возрастов, в унизительных позах, маленькие жертвы сексуальных хищников. Пенсионерка взяла пачку папиросной бумаги и табак из купленной в Бельгии коробки.

– Ничего, если я закурю?