Сновидения (СИ)

Я небрежно оделась и бесшумно подобралась к сёдзи, осторожно отодвинула их и выскользнула босиком на энгаву. Мельком обернулась через плечо и проверила любимого — он ещё спал, и я облегчённо выдохнула. На улице было свежо и светло. Погода не успела вдоволь разгуляться, и я зябко приобняла руками себя за плечи. Я поглядела кругом: ни души и так тихо — птицы не пели, редкие прохожие за оградой не шумели. Ещё оставалось немного времени, поэтому я позволила насладиться себе редкими звуками утра и вдохнуть полной грудью приятный запах сырости и зелени.

Послышались тихий шорох и писк, я напряглась и прислушалась чутким слухом. Очередной звук сопровождался слабым шёпотом, на мгновенье перемежающийся и вновь возникающий. Я опрокинула голову и возвела взгляд к крыше, источнику шума, из-под которой выглянул кончик теневого хвоста.

— Я вас вижу. — Зашевелила я губами.

Вновь раздался звук, подобный шелесту шёлкового платья, и ко мне бесшумно выскользнул чёрный силуэт животного, напоминающего лису с несколькими хвостами. Существо неподвижно остановилось напротив, не спуская с меня светящихся глаз.

— Доброе утро, госпожа, — шуршащим голосом заговорила тень, и из-за спины лисы безмолвно выглянули её миниатюрные копии — лисята, у которых глаза сверкнули фиолетовыми драгоценными камнями.

«Удивительно, что эти существа со временем приняли совершенно иной облик. — Я присела на корточки и вытянула руку, осторожно проведя пальцами по голове существа. То причудливо шевельнуло ушами и зажмурилось. — Раньше они казались более устрашающими и походили своим обликом на людей, а сейчас… Неужели дело в том, кто является хозяином? — Под кончиками пальцев я ощутила приятный холод. Шерсть существа таяла, как ласковый туман, от любого случайного прикосновения, морозила руки и слабо колола льдом».

— На сегодня вы можете быть свободны, — повелительно шепнула я.

— Как прикажете, хозяйка, — фыркнули тени, взмыли в воздух и исчезли с тихим смехом.

Я какое-то время любовалась картинным разнообразием пейзажа внутреннего двора и умиротворённо вздыхала. Дождливая дурная погода перешла в более добродушную и покорную. Нежные лучи солнца окинули своим слабым теплом земли и крыши домов, я с удовольствием подставила лицо свету и зажмурилась. Вскоре вновь стало шумно — в комнате раздались звуки, вздохи и суетливые шаги. Я обернулась через плечо и негромко отозвалась:

— Кёджуро, я здесь.

Спустя какое-то мгновение сёдзи тихо скрипнула, из комнаты выглянул сонный Кёджуро.

— Ты так рано проснулась. — Он ласково улыбнулся, и моё лицо обдало теплом, исходящим из спальни. — Не мёрзни, — нежно шепнул и накинул на мои плечи тонкое, но очень греющее шерстяное одеяло. — Почему не разбудила меня? — Он с любовью приобнял меня и завлёк свои бережные объятия.

Я улыбнулась в ответ.

— Ты так сладко спал, что не хотела тебя будить, — тихий смешок на грани слышимости.

Кёджуро медленно гладил меня по голове и плечам.

— Я слышал какие-то голоса. — И всё ещё неизменно улыбался.

Я уткнулась носом в его грудь и приобняла в ответ покрепче.

— Наверное, с улицы кто-то кричал, — сказала я спокойным голосом.

— Мэй, как ты себя чувствуешь? — Я подняла голову, и мужчина взглянул на меня своими прелестно-ясными очами, наполненными пламенной любовью. Одной рукой мужчина притронулся к моей щеке и слабо очертил большим пальцем скулу.

Я трепетно прижалась к ладони и на короткий миг прикрыла глаза.

— Просто замечательно.

Мы ещё какое-то время горячо и крепко обнимались — скорее с бережной любовью, чем с пылкой страстью. В близости Кёджуро не было вульгарной пошлости — только нежность и трепетная ласка, как тепло того самого ватного одеяла из детских воспоминаний. В душе я всегда считала Кёджуро человеком-пледом — он пахнул заботой и теплом, грел целый год, такой желанный и родной. В любой момент он был готов широко распахнуть свои объятия и спрятать от опасных драконов, коварных ведьм и клыкастых демонов, всего-всего, что было в страшных сказках и опасных реалиях. Кёджуро никогда ничего не просил в ответ — из-за этого хотелось одарить его только большей и яркой любовью, отдать всё душевное и светлое, что было только на сердце. Объятия Кёджуро — это нечто большее, чем просто обмениваться теплом. Его объятия — это сидеть у камина, держать в руках домашнее какао с зефиром и говорить со старыми и добрыми друзьями, сидящими рядом.

— Мэй. — Кёджуро привлёк меня к себе и осторожно поцеловал в губы.

— Да, родной? — Я мимолётно улыбнулась сквозь поцелуй.

Кёджуро помедлил, и мне даже почудилось, что на какой-то миг он резко перестал дышать, а потом заговорил едва слышимым, странным голосом:

— Ты выйдешь за меня? — Я изумлённо замерла, и мужчина продолжил. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь, Мэй, — беспомощно шептал он в мои приоткрытые уста. — Я люблю тебя.

Я неверующе заговорила:

— Ты сейчас серьёзно?

Кёджуро собрал все остатки своей решимости и с трудом ответил:

— Да, моя Мэй. — И зажмурился, ожидая ответ.

Мои глаза заблестели.