СНТ

– Он нечист, хоть жуёт жвачку, но копыта у него не раздвоены. Арабы и китайцы брезгуют зайцем. Сербы не едят зайцев потому, что считают, что он происходит от кошки, а хорваты – потому, что у него собачьи лапы.

– Ни то ни то, – услышал он в ответ.

– Заяц – символ жизни, потому что быстро плодится, и символ греха, потому что плодится неумеренно. Католики привечают зайца на Пасху, русские не любят, когда заяц перебегает дорогу.

– Заяц, к чему заяц? – вновь прервали его.

– Заяц – символ плодородия и символ трусости. Но ещё он спит с открытыми глазами.

– Во-о-о-от.

– Он спит с открытыми глазами, как считают, оттого что молится и готовится к иной жизни.

Воцарилось молчание. Специалист посмотрел на заместителя, и тот едва заметно кивнул, после чего очки и свитер растворились в воздухе.

* * *

На следующий день, и он не счёл это совпадением, ему сказали о женщине, которая лечит. Так и говорили: «Женщина, которая лечит». Он попросил заместителя узнать подробности, и тот через неделю пришёл с докладом.

Заместитель произнёс, сверяясь с бумажкой, длинное название местности. В нём было много горловых звуков, будто камни катились в дождь по склону.

– Где это?

– Ну, как всегда в таких случаях – на Востоке.

Заместитель был человеком куда старше, чем он.

Доверие к нему было безраздельно.

Как-то раз, лет двадцать назад, в этом самом доме они отстреливались от непонятных людей. Милиция медлила где-то за холмом, и полтора часа, пока пули клевали свежую ещё тогда штукатурку, заместитель спокойно стрелял в чёрные фигуры, перебегавшие по двору.

Тогда эти полтора часа казались ему очень длинными, но сейчас, ночью, когда болела голова, это воспоминание становилось малозначимым эпизодом.

Заместитель собрался и этим же вечером вылетел на Восток.

Лететь ему, правда, пришлось сперва на юг, к арабам, а лишь потом в Страну вечных гор.

Он торопился, а прямых рейсов в эти дни не нашлось.

После долгой воздушной дороги заместитель вышел в шум и гам чудного города, больше похожего на базар. Улица была наполнена криками и автомобильным рёвом.

Его встретил проводник-соотечественник.

– Она русская? – спросил заместитель.

– Да.

– Откуда здесь?

– Да кто знает? Ведь сейчас как? – И проводник быстро проговорил, почти пропел о том, что брат в Иркутске сторожем в больнице, отец в Гренландии в артели рыбаком, сестра – уж больше года в Ницце, а дядя в Венгрии, но толка нету в том.

Заместитель посмотрел на него, как он смотрел бы на вдруг заговорившего охранника в их офисе. С некоторым удивлением, как на заговорившего кота, оттого проводник поперхнулся взглядом, всё же сглотнул, а потом молчал всю дорогу до гостиницы.

Наутро заместитель улетел со своим спутником дальше. Горный аэропорт был совсем маленький и оказался наполнен разноцветными рюкзаками и куртками альпинистов. Люди в куртках кричали, каждый на своём наречии, рюкзаки перемещались с одного края полосы на другой без помощи хозяев, все боялись, что окно хорошей погоды уйдёт и они застрянут тут на несколько дней.

Но заместитель с проводником двигались в другом направлении. Дорога поднималась выше, и наконец они подошли к посёлку. Там было всё то же – стучали своими альпенштоками по камням туристы, пахло горьким и пряным из мисок в харчевне. Заместитель по старой привычке опасался чужой еды – как-то ещё солдатом он отравился в афганском духане.

Военврач объяснял ему, что его, шурави, отравили специально. В водку, говорил военврач, нужно положить кусочек лука, и если он почернеет, то точно отравлена. Заместитель, тогда бывший тоже заместителем, но – командира взвода, слушал эти советы и молчал. Водка была ему не по карману.

Наконец они достигли своего пункта назначения – свернули в узкий проулок и поднялись на второй этаж по скрипучей лестнице.

– Ничему не удивляйтесь, – сказал проводник и снова смутился.

В большой комнате, немного сырой и холодной, но это по городским меркам, сидела женщина с какой-то книгой в руках.

Перед женщиной, на полу, приседал и подпрыгивал большой серый заяц.

Заяц взмахивал лапками, и заместитель подумал, что чем-то этот танец напоминает забытую «барыню».

В молчании прошло несколько минут.

Заяц пыхтел громче всех.

Только теперь заместитель понял, что одна из передних лап у зверька аккуратно перевязана бинтом.

Наконец женщина захлопнула книгу и махнула зайцу – иди, мол.

Заместитель изложил беду своего начальника и предложил сразу же лететь в Россию.

Женщина посмотрела на него с некоторой грустью:

– Пусть сам сюда едет.

– Он не может.

Она ответила тем, что загадала загадку.

– Отгадай, что такое:

Идут девки лесом,
Поют куролесом,
Несут пирог с мясом.

Заместитель затосковал.

Это было хуже, чем на переговорах с рейдерами.

Он сказал, что ничего не понимает, а женщина объяснила, что это именно и будет с его другом. У женщины была какая-то сила, сила была неодолима, а ему-то нужен был результат, а не церемонии.

Тогда он вдруг признался в этом, будто сдаваясь в плен.

Женщина посмотрела на него, наклонив голову к плечу и улыбаясь.