Сны

— Да бросьте вы! Вам ли меня беспокоить! Я одна живу, так что все хорошо. Мы с вами прекрасно проведем время! — и женщина уступила дорогу гостям. Семья недолго помялась, но прошла вперед, поблагодарив добрую хозяйку.

Прекрасная дорожка уходила вглубь двора. Загадочная тропа была скрыта кронами высоких елей, которые росли уже не первое десятилетие и, может быть, пережили не одно поколение, и вся эта таинственность интересовала маленького мальчика. Он вообразил себя первооткрывателем неизведанных и густых лесов Амазонки. Колючие ветви легонько раздражали кожу. И когда молчаливые стражи расступились под мягкой рукой своей хозяйки, перед семьей открылся удивительный сад, и дорожки, как артерии, ветвились в разные стороны и манили своим многообразием всякого нового гостя. Высокие кусты и цветы делали живые коридоры, шипящие от легкого дуновения летнего ветра. И ветер в этом саду был необычайно свеж и прохладен, а ведь еще у синего забора он каждым своим порывом обжигал любую открытую часть тела. Так было хорошо в этом саду… Антуан оглядывался на тропинки, уходящие в сторону, и так ему хотелось изучить сказочный двор доброй старушки. Но пышная хозяйка медленно, то ли хвастаясь перед гостями, то ли специально разогревая их интерес к своим волшебным владениям, вела семью прямо к высокой металлической двери. Тяжело повернув ручку, Валентина зашла в дом, оставив дверь открытой, и сказала следующей за ней людям:

— Добро пожаловать!

— Спасибо…, — очарованно отвечала Арабель, постоянно оглядываясь вокруг.

— Разувайтесь и следуйте на кухню, я сейчас приготовлю вам чай.

— Спасибо большое!

Все величие сада еще больше приобретало надменный и весомый характер в сравнении с домом. Тесные стены, каждая комнатка хранила множество вещей, мебель обставлена так близко к друг другу, что двум людям сложно будет пройти в рядом стоящую спальню, кухню, прихожую, ванну, библиотеку. Но в этом был свой уют. Каждая вещица излучала тепло, каждое прикосновение к чему-либо оказывалось необычайно мягким. Этот дом был стар, как и все около него, но в его отживших временах, крошащихся стенах, потолке было столько всего приятного, интересного. Антуан с восторгом, воодушевлением и любопытством постоянно озарялся вокруг. Все было таким неизведанным, хранило столько памяти, столько историй. Когда все пришли на кухню и уселись за небольшой столик, накрытый пленкой с красивыми картинками, и на диван, расположившийся вдоль стены, старушка громко и весело сказала:

— Ну, что же вы? Как я помню, вы Жуаны, так ведь?

— Да, — все еще очарованная мать.

— Приехали или отсюда?

— Приехали.

— О! Наша страна прекрасна тем, что объединяет все народы мира, которые уживаются рядом на нашей территории. Мы много пережили и, видно, наконец нашли свой путь.

— Я с вами согласен, — кивнул прежде молчавший отец. Он очень любил политику и посвятил этому делу свою жизнь.

— Это прекрасно, что вы меня понимаете. А то, знаете ли, много в наших кругах людей, вечно недовольных. Когда все идет на лад, они тут же суют свои руки, дабы сделать жизнь немного интереснее путем повторения всех прошедших страданий. Таких, к сожалению, много.

— Это точно, — продолжал кивать отец.

— А ведь раньше все было куда хуже. Но молодое поколение все скучает по дивному старому, в котором даже не жило. Ведь мы, старики, знаем намного больше о тех временах и можем с уверенностью сказать, что сейчас- великолепное время, полное огромных возможностей.

— Да-да.

— Ну, что-то я совсем ушла не в то русло.

— Почему же? — с досадой произнес отец.

— Думаю, да, — толкнула в бок своего мужа Арабель, сидящая все это время со скучающим лицом. Ее не привлекала политика так, как мужа. Она обыкновенная сотрудница банка, любительница сплетен и модных вещиц.

— Итак, вы хотите дать своему ребенку знание иностранных языков?

— Да, очень хотели бы. Сейчас очень востребованы специалисты- полиглоты.

— Они всегда были нужны. Когда я еще работала переводчицей…

Антуан отвлекся от разговора. Он увидел окно, которое выходило прямо в сказочный сад. Столь великолепное зрелище охватило мальчика крепкой веревкой и тянуло, тянуло его к себе. Антуан был очарован, невольно придвинулся к самому стеклу и чуть ли не заплакал от удивительного зрелища.

— Антуан, — от бурного порыва эстетических чувств жертву красоты вывел добрый голос Валентины. — Тебе нравится мой сад?

Антуан ничего не ответил и лишь робко заблистал глазами.

— Хочешь на него посмотреть?

Мальчик отодвинулся от окна и приблизился к старушке.

— Можешь идти посмотреть, — она улыбнулась.

— Что вы! — вмешалась обеспокоенная мать. — Он мало ли чего-нибудь натворит.

— Ничего, — и добрая старушка подмигнула мальчику. — Беги.