Сны бродяги меж мирами

Вот же! Время у меня было. Да я еле до трамвая дошел, чтобы на работу приехать! Чуть наряд не забрал, еле отбрехался. Хорошо коньяка не досталось, а то с запахом точно забрали бы. Хотя может меня бы раньше отпустило? Меня трясло всего от страха, от ужаса! Я посмел отказать человеку из Особого! Я всю дорогу представлял себе что будет, арест, ссылка, да что угодно! Время подумать, вообще-то да, время подумать было. Правда мысли какие-то чужие, холодные приходили, не похожие на тот горячечный бред страшилок, что я представлял.

– Простите.– Я не утерпел и вскочил, подражая князю.– Исходя из произошедшего, могу предположить, что в особом отделе нет единого мнения по нашей тематике. Иначе не придали бы факультету куратора не знакомого с контингентом.

– Поясни.– Николай Семенович налил чай по чашкам и указал на стул.

– Я ведь был согласен работать на особый отдел. Если бы мне правильно предложили, то все было бы с точностью до наоборот! Этот действовал нахрапом, а с дворянами так нельзя!

– Вот как? С остальными значит можно?– Мой собеседник горько усмехнулся.

– Нет, ну я не то имел в виду…– Этот пассаж выбил меня из колеи.– Я только за то, что действовал он не правильно по отношению ко мне.

– Хорошо Петя, давай дальше.

– Дальше… Черт!!! Я понял! Вот какой выход имел ввиду Аркадий Исаич! Все правильно! Этого куратора и послали, чтобы он провалился! Именно так те, кто решили создать наш факультет, доказали правильность этого решения!

Я замолчал, пытаясь осознать открывшееся. Значит, значит не будет репрессий и гонений? Я расцвел, даже заулыбался, а потом об голову постучала другая мысль. Ничего ведь не закончилось, теперь будет ответная реакция и понять какая не трудно.

– Николай Семенович! У вас ведь есть ну… знакомый из особого отделения.

– Петя. Из конторы выхода не бывает. Там увольняются только ногами вперед.

– Да?! Вы ведь сами меня втянули во в… Простите Николай Семенович. – Я вдруг успокоился. Сила стала для меня как ледяное спокойствие. Меня трясло от страха, потом в бешенство кинуло и вдруг я стал спокоен и холоден. Ее мысли были как твердые камни среди болота, давали опору и спокойствие. Только это спокойствие ледяного клинка, блин… – Вот почему вы так меня на фехтовании!

– Что ты решил, Петр Владимирович? Четко и с обоснованием.

– Решил быть полезным своей стране. Так, как могу и с полной отдачей. Раз могу контактировать с силой, значит этим способом. Готов работать под вашим руководством где скажете.

– Детские слова. Служить Родине надо не по призванию, а потому что не можешь по другому. Ладно…– Он достал чернильницу с ручкой и бумагу.– Пиши.

глава третья

После первой сессии наши три группы перетасовали, отделив одну из двадцати трех человек. Наша третья бис теперь кроме общего расписания получила дополнительное, под расписку о неразглашении. Дополнительная пара, а то и две сильно усложнили мою трудовую деятельность, я даже стал опасаться увольнения. Можайский только усмехался и советовал не забивать голову ерундой, там места для нужного и так не хватает.

Первая спец пара прошла буднично. Тестирование, знакомство с индивидуальными особенностями, в общем знакомое по армейским будням. Потом пошли знакомые проявления все из той же армейской практики. Мне даже пришлось поспорить с преподавателем, пытавшемся показать воздействие по устаревшей еще до первой войны методике. Она безопасна и требует минимума концентрации, но практически бесполезна для слабых операторов. Старичок Авдей Митрофанович Быстрицкий был преподавателем воздействий еще при царе и прекрасно помнил Можайского. Именно из-за упоминания имени князя мне позволили продемонстрировать наш армейский метод. В общем старичок передал здравицу Можайскому, а меня определил в козлы отпущения. Теперь все объяснения и опыты он проводил на мне. Был в этом и плюс конечно, все новые воздействия объяснял тоже мне, пока у меня не получалось.