Сны чужие

Со двора донеслись звуки глухих ударов. Прислушавшись, Вирэль догадалась, что Законник, видимо, решил пока оставить ее в покое и занялся пополнением запаса дров. Какое-то время он будет занят… Решение пришло внезапно. Она поднялась и начала одеваться - припрятать вещи Карзаф либо не догадался, либо просто не посчитал нужным. Двигаться было больно и трудно, но ей все же удалось управиться довольно быстро. Собираясь, она напряженно вслушивалась: не прекратилась ли возня во дворе? Нет - ритмичные удары и треск раскалывающихся поленьев не стихали.

Тши-Хат определенно благоволила к ней: выглянув за дверь, Вирэль сразу увидела крытый соломой навес, под которым стояли оба спира Законника. Самого Карзафа в пределах видимости не оказалось, зато хорошо слышно было как он уродует топором деревянные чурки. Удары доносились из-за небольшого приземистого сарая, который надежно скрывал от глаз издара и навес, и вход в домишко. Он будто нарочно давал ей возможность для бегства…

Нарочно? Вэр двинулась к навесу, по колено увязая в глубоком снегу и на ходу обдумывая пришедшую в голову странную мысль. Неужели Карзаф намеренно провоцирует ее? Зачем бы это ему понадобилось? Впрочем, даже если и так, она уже не намерена была отступать. Спир, на котором ей пришлось ехать давеча, потянулся навстречу и фыркнул, узнавая. Вирэль протянула было руку - погладить чешуйчатую голову… и замерла. Спир стоял под навесом оседланным. И добро бы "увязаны" в сбрую были оба животных, тогда бы еще оставалась возможность списать сей изумительный факт на небрежение Законника или его чрезмерную осторожность. Так нет же - спир Карзафа отдыхал под навесом, связанный с крюком на столбе лишь крепким ременным поводом, а его собрат томился под седлом, будто только и ждал свою наездницу. Неужто, и впрямь - ждал? Очень уж было похоже на прямое приглашение. Мол, "садись и проваливай, куда глаза глядят - не держу".

- Ну и уеду, - сумрачно буркнула Вирэль, сбрасывая с себя оцепенение и отвязывая непослушными пальцами задубевший от мороза повод. - Коли он надумал смутить меня такими трюками, так это вряд ли. Уеду, не постесняюсь. И даже обернуться не подумаю.

Все же она обернулась, отъехав с полсотни шагов, не выдержала. Законник стоял у сарая и смотрел ей вслед. Тяжелый колун на длинном топорище был прислонен к стене, руки Карзаф сложил на груди. Мчаться вдогонку он явно не собирался, просто стоял… и смотрел…

Она вдруг ощутила страшную усталость. По телу разлилась дурманящая слабость. Прав был издар - ей крепко досталось, Арвен, ублюдок, постарался от души. Эдак она и двух станов не проедет - снова кувырнется из седла, вот только на сей раз подхватить будет некому.

Скрипнув зубами, Вирэль крепче сжала повод вялыми пальцами. Ей не привыкать быть одной! Она может постоять за себя, и выживет, чего бы это ей ни стоило! Сама выживет, без чужой помощи! И ведь, если подумать, Законник всегда остается Законником, а значит он - ее враг, ибо такова его суть и нет никаких явных причин для того, чтобы что-то вдруг переменилось в привычном ей мире. Чтобы вот так вот, ни с того, ни с сего, охотник за головами взялся оберегать голову шаваш-герут… пускай даже и бывшей шаваш-герут.

Нет, в такие сказочки она еще ребенком перестала верить. И она не вернется к избушке, хоть бы и пришлось заночевать в снегу. Ерунда, что нет с собой припасов, что тело с каждым шагом спира все больше и больше немеет, что голова наливается каменной тяжестью, и она даже не знает где находится и куда нужно ехать, чтобы выбраться на тракт… а в ближайшей деревне ей, скорее всего, попадется какой-нибудь другой любитель легкой наживы, вроде Арвена… и рядом уже не окажется ни странного издара-воина, ни рыжего чудака-кальира, ни полубезумного наследника хорлов Северного Арка…

И все же она не вернется! Ни за что…

* * *

Вэр вошла, позволила двери закрыться и тяжело откинулась на нее спиной. Несмотря на мороз, ей было жарко, она задыхалась.

Сидевший у печи Карзаф вскочил было на ноги от скрипа дверных петель, рука его дернулась к голенищу сапога… в следующее мгновение он увидел вошедшую и пальцы, так и не дотянувшись до рукояти ножа, застыли в воздухе. Законник медленно выпрямился, вид у него был на удивление растерянный. Похоже, он вовсе не ожидал возвращения девушки и сейчас не знал что ему говорить и что делать. Вирэль бросила на него угрюмый взгляд исподлобья.

- Как я могу тебе верить? - спросила она, выплевывая, будто едкую слюну, горечь слов. - Меня предавали так часто, что я привыкла видеть ложь даже в правде. Я знала столько пустой злобы и жадности, что перестала отличать благородство от корыстного расчета. Я выросла в грязи и ненависти. Я теряла чаще, чем находила, а найдя, тут же теряла снова. В подарках мне мерещатся подачки, а в благодарных словах - униженный лепет. Я привыкла ко всему этому, и я такая, какая есть. Поверить тебе - значит отказаться от всего, что я знаю, что позволило мне выжить все эти годы, что спасало от голода и помогало переносить унижения. Это то же самое, что отказаться от самой себя!