Сны единорога

– Почему ты сдалась? – спросила она. – А как же Бесцепные? Как же слёзы луны?

– Расслабься, – ответила Софи, забирая волосы обратно в хвостик. – Сейчас нам явно было не выиграть в этом споре, ведь так? К тому же ты разве не видела тот магазинчик с флейтами? Может, там смогут сделать так, чтобы хрустальная флейта заработала. Думаю, она сломана.

Клэр воспрянула духом:

– Ты так думаешь?

Она не размышляла над этим в таком ключе: что, возможно, проблема не в ней, а во флейте. Но теперь, когда она об этом подумала, ей это показалось разумным. Если верить рассказу Терры, инструменту, должно быть, сотни, если не тысячи лет. По всей видимости, за такое долгое время с ним что-то случилось. В конце концов, Клэр точно наследница Ардена. Она освободила единорога. Она проявила себя.

Клэр снова запустила руку в карман и достала из него мягкие пряди гривы единорога. Сейчас, когда на них не падал лунный свет, они казались уже не такими диковинными, как тогда на поляне. Но даже просто держа их в ладони, Клэр чувствовала, как её душу наполняет умиротворение. Единорог по-прежнему где-то рядом. У них по-прежнему есть надежда.

– Конечно, – ответила Софи, повернув голову так быстро, что хвостик хлестнул её по щеке, – каждая секунда здесь тратится впустую, становится ещё одной секундой сна слёз луны и одиночества Бесцепных в том доме. Так что заканчивай бить баклуши, – сказала она. Это выражение порой использовала мама, когда Клэр слишком засиживалась у окна на кухне. Пока девочка мечтала о будущих поделках, вода в раковине для мытья посуды остывала, а пена оседала. – У нас куча работы.

Глава 22

Клэр вошла в калейдоскоп цветов и звуков выставочного ряда снова, и ей почти показалось, что вместо лагеря она очутилась на карнавале. И, совсем как на карнавале, она едва поспевала за Софи.

Девочка оторвала взгляд от прилавка с цветочными красками («Ваш рисунок распускается прямо на глазах!») и заметила, что Софи увлечённо о чём-то говорит у окошка ничем не примечательного на вид шатра.

– А у тебя глаз намётан, – заметил торговец, указывая кивком на маленькую бутылочку, стоящую перед Софи. – Это моя последняя новинка – единорожий крем.

– Ты слышишь, Клэр? – спросила Софи сестру, многозначительно округляя глаза. – Единорожий крем. – Она развернулась, чтобы обратиться к торговцу: – Он что, кхм, приманивает единорогов каким-то запахом или вроде того?

– Ха! – усмехнулся торговец. – Приманить единорога? А ты смешная девочка. Нет, я называю его так, потому что он усиливает чудеса гильдий, совсем как это делают единорожьи артефакты.

– Барбарис, что это ты плетёшь нашим новобранцам? – Обернувшись, Клэр увидела дружелюбную физиономию направлявшегося к ним Ворса. В руках он нёс вязанку дров. Наездник покачал головой, разноцветные нити в его волосах закачались, словно букет актиний. – Мэр Надиа не обрадуется, если узнает, что ты продолжаешь втюхивать свой единорожий крем. Обманывать новичков – всё равно что отнимать конфету у ребёнка.

– Вечно ты вставляешь мне палки в колёса, – буркнул Барбарис, пренебрежительно махнув рукой. – Как знать, быть может, этот мой товар станет хитом продаж.

– Сильно сомневаюсь! – произнёс Ворс, проходя мимо них со своей увесистой ношей. Он посмотрел на девочек сверху вниз: – На вашем месте я бы держался подальше от новинок. Никогда не знаешь, чем они могут для вас обернуться. Недавно мы лишились двух наших сильнейших алхимиков – тех, что научили нас пробуждать химер, – из-за неудачного эксперимента со швами, скрепляющими этот мир.

– Ворс! – недовольно окликнула его женщина в переднике, приблизившись к ним. В руках у неё был огромный котёл. – Ты ждёшь, пока дрова пустят корни? Пошевеливайся!

Когда Ворс и женщина поспешили дальше по своим делам, внимание сестёр переключилось обратно на товары Барбариса.

– Выходит… – произнесла Софи, сожаление которой было таким же осязаемым, как камешек, залетевший в ботинок Клэр, – выходит… единорожий крем, скорее всего, не сработает.

– Ворс сам не знает, о чём толкует, – пренебрежительно отмахнулся Барбарис. – Единорожий крем, возможно, и не величайшее моё творение, но лучше моих бездонных рюкзаков днём с огнём не сыщешь. – Он снял с полки два вещевых мешка: один нежного голубого, другой – лилового цвета. – Сшиты прядильщиками. Вмещают в себя с миру по нитке. Имеется подпорка из корней, так что по ощущению они никогда не бывают тяжелее ваших волос.

– Что значит «вмещают с миру по нитке»? – уточнила Софи, проводя пальцами по ткани.

– Это значит, что вы можете вложить в них все вещи мира, кроме самой последней, а не то они могут порваться, – хмыкнул Барбарис. – Но это так, теория – её ещё никому не удалось проверить.

– Превосходно! – воскликнула Софи, просветлев. Она потянулась за сумками.

– Не так быстро, мисс. – Барбарис поднял руку. – С вас пятьдесят гильдеров – по двадцать пять за каждый рюкзак.

Софи сникла и робко посмотрела на Клэр:

– Я, ну ты понимаешь…