Сны единорога

Молчание прерывали только падающие на пол камеры капли. Оно разверзлось между ними широко, словно пасть крокодила, грозящая проглотить их обеих целиком. Нэт и Сена просто стояли и поражённо следили за происходящим. Клэр не поднимала на них глаз, но чувствовала на себе их взгляды и вопросы, которые они не осмеливались задать. И тут, из угла камеры, в котором сидела Софи, послышалось всхлипывание. Клэр неожиданно поняла, что сестра плачет. Её это так удивило, что минуту она просто сидела, не зная, что делать. Её злость мгновенно, словно по мановению волшебной палочки, трансформировалась во что-то другое. В любопытство и обеспокоенность.

– Софи? – Бросив жалеть себя, Клэр неуверенно приблизилась к сестре. В тусклом свете камеры разглядеть что-либо было непросто, но Клэр подумала, что кожа Софи выглядит бледной и на её лице появились чёткие линии, которых там прежде не было. – Эй, – мягко произнесла Клэр. – Ты в порядке? – Софи в ответ только застонала. – Нэт? – крикнула Клэр дрожащим голосом. – Подойди сюда, пожалуйста. – Должно быть, что-то в её голосе подсказало Нэту, что дело срочное. Уже через секунду мальчик был на месте и опустился на пол рядом с Софи. Он положил тыльную сторону ладони на её лоб, и она испустила негромкий стон.

– У неё жар, – сказал Нэт. – Она вся горит.

– Но ведь она дрожит от холода!

– Голова… – пробормотала Софи. – Болит.

– Положи её на пол, – велел Нэт. – Сена, можешь как-нибудь развести огонь?

Кусая губу, Сена кивнула. Через несколько минут ей удалось разжечь небольшой огонёк при помощи тепла пряжки на ботинке Клэр и обрывков ткани от их туник.

Тепло пламени с каждой секундой всё слабело. Клэр смахнула волосы со вспотевшего лба сестры. Как это случилось? Она вспомнила прошлую ночь, когда они летели сквозь облака. Они тогда продрогли и промокли, и ветер дул, пробирая их до мурашек.

По задворкам её разума пробежала тень дурного воспоминания. Флуоресцентные лампы, пикающие мониторы, приглушённые голоса, негромкое поскрипывание туфель медсестёр о линолеум больничных полов. Но Клэр отогнала от себя это воспоминание. Сейчас всё иначе. Софи просто простудилась. Наверное, всё из-за того ночного полёта.

Софи не больна. Уже нет. Единорог, вырвавшийся из камня, её излечил. Разве нет?

Постепенно Софи перестало так сильно трясти, её грудь теперь вздымалась и опускалась размеренно.

– Клэр? – Голос Софи казался бледной тенью самого себя. Он звучал слабо, словно вот-вот прервётся. – Я скрывала от тебя ещё кое-что. – Клэр оцепенела. – Перед тем как мы ушли, – продолжила сестра. – Помнишь, как я опоздала на итоговое испытание? – Клэр кивнула. – Ты на меня тогда обиделась, – прошептала она. Софи покачала головой и коснулась пальцами пятнышка над ключицей. Клэр помнила, что раньше там был розовый шрам в форме звёздочки. – Это из-за того, что Терра отвела меня в сторону. Она хотела посмотреть на мой шрам. Думаю, ей хотелось увидеть доказательство твоей истории. И тогда она рассказала мне, что думает. Что, возможно, единорог не излечил меня. Что он просто не дал мне умереть от раны, которую я получила от стрелы… и только.

«И только», – редкая болезнь, о которой даже врачам в их мире не было ничего известно.

– Она сказала, – продолжила Софи, – что чудеса единорога чрезвычайно сильны, но то, как они работают, – загадка. Что порой чудеса спасают жизни, но чаще всего они их меняют. Я не поняла тогда, что она имеет в виду, но сейчас… Я думала, я в порядке. Но если нет… – Её речь оборвалась резко, как утёс. И Клэр полетела вниз.

Софи не излечилась. Она по-прежнему больна.

– Ты не говорила мне… – произнесла Клэр. Она была слишком ошеломлена, чтобы думать.

– Я пыталась, – ответила Софи. Она сделала глубокий судорожный вдох. – Я пыталась. Я просто хотела, чтобы ты не переживала. Я подумала, что, возможно, если мы задержимся в Ардене ещё на чуть-чуть, я обрету чудесную силу и она… не знаю, спасёт меня, что ли. Но если единорог не смог меня спасти… Нет такого чуда, которое сможет.

Холод, в сотни раз более ужасный, чем холод призраков, сковал грудь Клэр. Как быть, когда даже чудеса бессильны?

Из тюремной клетки нет выхода. И даже если бы он был, единорога поблизости нет. Или, возможно, его и вовсе никогда не было.

Впервые в жизни Клэр потеряла надежду.

Глава 30

Удивительно, как бежит время, когда твоё сердце разбито. Сердце Клэр словно разделилось на до (когда Софи могла быть надоедливой и упрямой командиршей, но по-прежнему оставалась старшей сестрой, которая приглядывала за ней) и после (когда у Софи не осталось ничего общего с той девочкой, которой, как думала Клэр, она была). Теперь, когда её сердце разломилось на две половины, она словно потеряла способность считать его удары, не говоря уже о секундах, минутах или часах.

Софи уснула, а вот Клэр повезло меньше. Девочка не могла сказать, как долго она проплакала, прижимая колени к груди. Не могла она сказать и как долго она просидела в углу, уставившись в пустоту между коленными чашечками. Возможно, ей даже удалось ненадолго задремать – она не могла сказать точно.