Сны хрустальных китов

Но да довольно жаловаться. Жизнь свою я прожила достойно. Ни сплетничала, ни воровала, чужих мужей с родного двора не сводила. Потому, видимо, наградила меня Птица здоровьем крепким да упорством житие своё продолжать без нытья и неудовольствия. Вот уже скоро восьмой десяток пойдёт, а болела тяжко всего раз или два. Первый раз слегла по собственной глупости: выскочив без обуви на снег, как услыхала, что к пристани корабль причалил. Только не корабль то вовсе оказался — лодка рыбацкая. Едва мизинцев на ногах не лишилась, да вновь прошла беда стороной. Потом ещё квасу холодного перепила, целую луну кашляла, но опять же, отступила болезнь, никакого особого ущерба не причинив. Да и когда болеть-то? Сначала по хозяйству родителям помогала, потом — в семье брата трудилась, теперь вот за внучками его приглядываю. Не гоже в постели с хворью валяться, когда печка не топлена и обед не приготовлен. Стирка, уборка — всё на мне раньше было. Сейчас-то полегче стало. Невестка брата женщина хорошая, понимающая. Иначе, как тётушкой не зовёт. Осталось мне сидеть в уголке своём — шитьём заниматься да смотреть, как внучки рядышком играют.

Второе

Традиционные осенние ярмарки длятся у нас порой до трёх дюжин дней. В богатые на урожай годы со всех концов княжества съезжаются купцы, да и заграничных не счесть. На поле разбивают они свои шатры, среди них снуют фокусники да чаровники, и порой сложно отличить обман от настоящей магии. Мой отец обязательно отряжал кого-нибудь, а то и сам становился за прилавок. На ярмарке народ не скупился, только успевай отрезать ткань для нового платья или рубахи. В том году ярмарка же вышла совсем скромной, и недели не прошло, как поток покупателей стал иссякать. Отпросившись у отца дозволения пройтись по торговым рядам, отправилась искать себе ленту для волос да разные украшения. Батюшка только головой покачал:

— Совсем взрослая ты стала, Юлана.

Я и чувствовала себя взрослой. Видела, какие взгляды бросают на меня некоторые из молодых посетителей лавки. Девки — завистливые, а парни — восхищённые. Только не до зависти мне было и не восхищения. Не думала я о замужестве. Мысли мои занимали расчёты, хватит ли риса и пшеницы на зиму, да не надо ли ещё капусты для квашений закупить. Пересчитывая по десятому разу лежащие в ладони монетки, я нечаянно забрела в оружейный угол. Тут торговали не только мечами да кинжалами. Под навесом от дождя кузнец за три серебрушки подковывал лошадей, а рядом выставил свой нехитрый товар колокольник. Мой собственный колокольчик болтался на поясе, негромко позвякивая на каждом шагу. Отец заказал его отлить из меди, когда мне исполнилось полгода, и менять его на новый я вовсе не собиралась.

— Какой тебе по нраву? — Голос за правым плечом заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. — Да не пугайся ты так, красавица, я ничего дурного не сделаю.

Позади стоял юноша старше меня года на два. Одежда богатая. Наверное, решила я, он сын боярина или какого-нибудь зажиточного купца. Над верхней губой пробивались пока что тонкие усики, а смотрел он на меня хоть и насмешливо, но вовсе беззлобно.

— Откуда мне знать, — заметив, как склонился колокольник, добавила: — господин? Простите, негоже незамужней девице болтать с незнакомым парнем.

— Так это легко исправить, — нашёлся тот. — Меня зовут Османт, сын Родима. Твоё имя мне и так известно. Ты — Юлана, дочь купца Линского. Мы с тобой однажды виделись, ты ещё совсем мелкой была.

— Ой, — охнула я в ответ.

Передо мной стоял младший брат князя Мирдара. Тот самый, что безостановочно болтал, покуда мой батюшка выспрашивал милости перенести свою лавку. Удивительно, какими нам кажутся люди на первый взгляд. За прошедшие три лета он необычайно вытянулся, стал в два раза шире в плечах и необыкновенно подурнел. Именно таковым я нашла княжича. Несмотря на то, что лицо тот имел чистое, с чертами правильными, но крупные зубы и какие-то бесцветные глаза делали его отталкивающим. Таков был мой приговор, довольно скоро изменившийся.

— Так какой колокольчик тебе понравился? — словно не обратив внимания на моё смущение, продолжал расспросы Османт. Пальцы его прошлись по одному оберегу, коснулись другого. Крупные камни в перстнях заиграли на осеннем солнышке, словно прудовая вода в ветреный вечер. — Выбирай любой, я оплачу.

— Да что вы, что вы! — не на шутку испугалась я. — Не надобно мне ничего! И вовсе я не собиралась колокольчик покупать. Просто… смотрела.

— А я вот себе выберу, — продолжал юноша. — Скажи-ка, мастер, сколько такой вот стоить будет?

— Ежели из железа, то два серебряных, — начал перечислять колокольник, но княжич лишь скривился.

— Да на кой мне железо твоё?

— Золотой желаете?

— Ты как, Юлана, мыслишь: из чего лучше колокольчик сделать? — не ответив на вопрос мастера, обратился ко мне княжич.