Сны о красном мире

Секретарь выудил из папки стянутую алым шнурком стопочку, положил перед Альдом. Папку пристроил на краю стола и вышел. Лорд заглянул во вместилище бумаг – прошения уже были рассортированы. Как он и хотел. Несколько стопок, разного цвета шнурки от алого, который перед ним, до синего. Наскоро пересмотрел прошения под алым шнурком, часть подписал, часть рассовал по другим стопкам и отправился на обед. Есть не хотелось, но была надежда, что представитель казначейства, отобедав, подобреет, и не будет плеваться ядом, вокруг и так слишком много мрачных лиц, включая его, Альда, собственное. Хотелось ликерного вина и выйти из кабинета, потому что он помнил Милию, сидящую на жестком диванчике в чужом платье, поджимающую ноги в сбитых ботинках так, чтобы их не было видно из-под подола. Помнил тонкие белые пальцы с запахом пыли и менха, на один из которых одел обручальное кольцо рода Волден и которое несколько лет носил на цепочке на груди.

Вопреки ожиданиям, дан Керт был полон оптимизма. И обед только улучшил его настроение.

– Союз с племенами йетов почти спас армию, ваша светлость. Мясо и зерно по бросовой цене, учитывая, как подскочили цены. Сойл взял плату только за материалы и большую часть провизией. Из Королевского банка Сор-О сообщили, что мы по-прежнему в некотором минусе, но если удастся сохранить теперешнее положение, краха не случится. – Казначей воодушевленно размахивал вилкой, шумно пил, Альду оставалось только кивать. – Что касается положения в городе… Торговая палата рассчиталась полностью, есть долги у ремесленных гильдий, но живых денег сейчас почти нет. Поступило распоряжение снять пеню за неуплату, если долг не больше трех месяцев и брать налоги товаром. Пришлось нанять еще работников. Среди беженцев много грамотных и обученных людей, работают почти за честное слово, лишь бы выделили угол в черте города.

Лорд продолжал кивать, выпитое разлилось по телу, притупляя гнетущее чувство потери, мысли ворочались медленно. Старшая дочь дана Тарна, главы той самой Торговой палаты, стройная, с кукольным личиком, в слишком ярком и открытом для дневной трапезы платье призывно поглядывала поверх бокала, из которого почти не пила и подносила ко рту как раз для того, чтобы посмотреть. Обозначилось за спиной раздражение, посопело и стихло. Кто бы мог подумать, что Альда начнут раздражать девицы. Дана Ллиер была как раз во вкусе его тогдашнего, не слишком умная, но достаточно образованная для своего круга, красивая, яркая, идеально воспитанная. Крамольная мысль отозвалась внутри дрожью отвращения. Глоток вина, кусочек какой-то рыбы с почти нетронутого блюда на тарелке. С другого края стола слышался смех и разговоры. Раздражение снова завозилось рядом и псом присело у ног.

Появился Камилл. Раскланявшись с присутствующими, сел за стол, через один стул от него. Ел торопливо, потом пригубил бокал с легким светлым вином, выдохнул и, чуть наклонившись к Альду, чтобы говорить не слишком громко, произнес:

– Раат Джен пришла в себя.

18

Солар смотрел на Зейта и Солта. Древние старцы отвечали тем же и продолжали отмалчиваться.

– Древние старцы? – хмыкнул Мастер Снов.

– Скажешь, нет? – отозвался Всезнающий.

– Я могу и в другом месте посидеть, пока вы решите, кто древнее, – ответом были два возмущенных взгляда: Зейт, как всегда, глядел искоса, пряча истинную суть в тени полуприкрытых век, Солт – прямо.

Сегодня на дне его глаз притаилась Та Самая Дверь. Тень близкого Ухода встала за старым Мастером, еще почти не различимая, но неизбежная. Солт знал это и показал Солару. Зачем?

– Как думаете, Мастер Связующий, откуда взялась Сфера?

– Связь с миром? Основатели привязали нас к Тер с ее помощью?

– Не только. Мы хотели следить за миром из-за грани, мир хотел следить за нами. Вы знаете, что самые крупные города Тер возведены в местах наибольшей концентрации сил, а Книги Судеб, которые в Союзе Шести считают летописями от сотворения мира, всего лишь опорные артефакты гигантского конденсатора, питающего Сойл и нашу расу силой. Сфера – просто экран, сквозь который я, вы и подобные до нас, наблюдали за происходящим. И мы с вами, Кайл, такие же артефакты, только мобильные, по крайней мере, вы. А еще мы глаза, сквозь которые мир следит за пришлыми чужаками. Но моими глазами смотрит только мир, а вот за ваши не поручусь.