Сны Персефоны

Те радостно примчались на зов — они уже давно заприметили двух знатных красавцев и хотели поразвлечься с ними.

— У вас бичи с собой?

— Обижаешь, Владыка, — дружно пропели сестрёнки, демонстрируя своё грозное оружие, которого боялись даже боги.

— Тогда эти двое ваши.

И вскоре Подземный мир огласился отнюдь негероическими воплями и проклятиями.

Аид нашёл Персефону, слизал с её руки гранатовый сок, проведя горячим языком от запястья к локотку, и прошептал:

— Не желаешь, Весна, познакомиться поближе с величайшими героями, что явились избавить тебя от моей гнусной власти?

— Отчего же, мой царь, ещё как желаю.

Она провела рукой — и простенький хитон сменился на роскошные царские одежды, на голове засияла диадема из темного серебра, и Персефона, опираясь на руку своего мужа, гордо прошествовала в зал, где выли и извивались под бичами эриний Тесей и Пирифой.

Увидев её, они оба разразились отнюдь невежливыми ругательствами.

— Будь проклята твоя красота, Персефона Несущая Смерть! Ты не стоишь того, чтобы ради тебя терпеть такие муки!

Персефона хмыкнула, прижимаясь к мужу, который крепко, но нежно держал её руку:

— А я вас сюда не звала. Ваши гордыня и чванство руководили вами. Ваша похоть гнала вас вперед. Ваша глупость диктовала вам. За то и страдаете, а вовсе не из-за меня.

Сказала и, гордо вскинув голову, ушла.

— Стерва!

— Самка собаки!

Аид скривился и скомандовал эриниям:

— Добавьте им ещё — за оскорбление Владычицы.

Сёстры расстарались.

А царственная чета, оказавшись в своей спальне, взялась за выяснение отношений.

— Забирайте, значит! — Персефона упёрла руки в бока, а её глаза метали молнии не хуже Зевсовых. — Бабам нельзя давать много воли! Плохая царица! Да я тебе сейчас покажу!

И в Подземном мире разразилась локальная весенняя буря. Предметов в комнате оказалось много, но Аид ловко уворачивался от них, всё сокращая расстояние между собой и бушующей Персефоной.

А, изловив, доказал, довольно хохоча, что любит бури, а особенно — усмирять их. И позже, размашисто вколачиваясь в неё, глуша крики дикими жадными поцелуями, буквально впечатывал слова:

— Сладкая… самая нужная… лучшая царица…

Чтобы верила, чтобы не смела сомневаться. За это он готов даже потерпеть мстительные царапины на плечах и искусанные до ихора губы…

Четыре года провели горе-герои в Подземном мире, множество раз пожалев о том, что явились сюда за Персефоной. Так и сидели на своих тронах — живым назиданием всем, кто задумает воровать у Аида.