Сны Персефоны

— Ах! — восторженно выдохнула Кора. — Что это за цветы, мама?

Деметра обернулась к дочери — в глазах её сиял мягкий тёплый свет созидания. Она подошла, обняла Кору за талию, заправила ей непослушную рыжую прядку за ушко и сказала:

— Я назвала их орхидеи. Правда же они совершенны?

— О да, ты превзошла саму себя. Это цветы, достойные богини.

Деметра внимательно посмотрела на дочь.

— Кора, милая, почему на твоём личике я вижу печать уныния? Что расстроило моё дитя?

Юная богиня Весны вздохнула.

— Я никак не могу понять, какое у меня оружие. Я должна представить его, чтобы оно появилось.

Деметра обеспокоенно оглядела дочь:

— Кора, только не утаивай от меня ничего! Скажи честно — тебе кто-то угрожает?

— Нет, мама, что ты, — богиня Весны поспешила успокоить мать. — Просто я бы хотела уметь защищаться, если вдруг кто-то будет угрожать.

— Тебе не нужно, — отозвалась Деметра, в голосе её — прозвенела сталь, а красивое лицо стало жёстким, — если кто-то попробует навредить тебе — ему придётся иметь дело со мной. А этого, думаю, и сам Зевс не захочет.

— Мама, но ты ведь не всегда будешь рядом! Вдруг мне придётся защищаться самой?

Деметра тяжело вздохнула, крепче прижала к себе дочь и произнесла:

— Милая моя девочка, надеюсь, тебе никогда не придётся. Но если всё-таки это случится, поверь — оружие найдётся само. Оно появляется всегда, когда тебе есть что защищать.

Кора кивнула, приняв услышанное, и тут же спросила:

— А какое твоё оружие, мама?

Деметра вздрогнула, тяжело вздохнула, но всё-таки ответила:

— Когда-нибудь я тебе покажу.

… Её оружие не появлялось долго — сначала её защищала мать, потом — муж. Ей самой нечего было защищать. Ровно до той поры, пока не покусились на самое святое для неё — её любовь.

Она хорошо запомнила тот день, виноватого Адониса и собственную ярость, охватившую, будто пламя, всё её существо. Чёрные шипастые плети выстрелили сами. Обвили тонкое тело юного бога, пронзили ему сердце, подняли над землёй. Глядя, как беспомощно Адонис хватает ртом воздух, как пытается слабыми пальцами оторвать лозу, что прочнее стали, каким ужасом полны его изумрудно-зелёные глаза, Кора ощущала странное, неведомое ей доселе, удовлетворение. В ней ликовала и торжествовала, обретя, наконец, полную силу, Богиня Подземной Весны, Персефона-разрушительница.

Позже она узнала, что её лозу не берёт огонь и не режет железо. Но тогда это не обрадовало её, а скорей — напугало. К тому же, напитываясь ихором, плети ширели, крепли и хотели ещё и ещё убивать.

И потому Кора старалась не использовать их.