Сны снежноягодника. 10 мистических историй для холодных вечеров (сборник)

Вскоре взошло солнце. Над Петроградом, над Ленинградом, над Санкт-Петербургом. Рассвело везде и сразу – так, как оно бывает в вечности. Сфинксы застыли в привычных позах на время дня. Они – владыка вечности, они – фараон Аменхотеп, они – наследник Ра. А лица у этих статуй теперь были совершенно человеческие.

Гриша

– Леонид Саныч, вот вам тут оставили на проходной, – охранник протянул Лёне конверт. Тот взял его и повертел – там значилось только его имя, а запечатано письмо было сургучом. Ну что за розыгрыши?

– Кто оставил-то?

– Да парнишка какой-то, курьер, наверное. Не доложился. Буквально минут десять назад, я уж не стал подниматься.

– Ну да. А спросить и записать, конечно, было нельзя.

– Ну дык… – развел руками охранник.

«Бездельник», – подумал Лёня, убирая конверт в портфель.

– Ладно. Спасибо. До свидания.

– До завтра, Леонид Саныч, хорошего вечера.

Лёня вышел на крыльцо офисного здания. Уже давно стемнело, работники разошлись по домам, и свет горел только в нескольких тоскливых окнах. Леонид Саныч, руководитель отдела логистики, всегда уходил самым последним. Следил за бездельниками, которые слишком часто за день бегали на перекуры и, конечно же, ничего не успевали. То им кофейку попить, то поболтать. Сам-то он такого себе не позволял.

Налетел порыв ледяного ветра – Лёня плотнее нацепил шляпу на голову, чтобы закрывала уши. Холодрыга-то какая. С недавних пор он почему-то пристрастился к шляпам, у него их было уже семь. На каждую он скрупулезно пришивал ярлычок со своим именем и номером телефона. «Вот как раз на такие случаи», – проворчал он, вжимая голову в плечи. А то ветер сдует – и поминай потом, как ту шляпу звали.

– Пардон, уважаемый!

По улице неверной походкой шел субъект довольно потрепанного вида – драный бушлат, штаны в какой-то грязи, на грубом ботинке отошла подошва. Лёня презрительно сморщился – ну, чего надо?

– Не подбросите мелочи на нужды малоимущих?

– Это на какие такие нужды? На водку?

– Ну мало ли какие у нас нужды, господин хороший… – субъект остановился в паре шагов и заулыбался – разило от него знатно. На носу праздники, и это развеселое амбре нынче раздается от каждого пятого.

– Не подброшу. Поди и заработай – не так это и сложно. Бездельник.

Леонид Саныч брезгливо обошел субъекта и скорым шагом направился к парку – там до остановки рукой подать. Вот что это за люди такие? На дне барахтаются, и все им подай. С какой стати? Тьфу. Своих забот и трат хватает. Лёня был в разводе, исправно платил алименты и уделял внимание детям согласно расписанию: по понедельникам с 20:00 до 21:30. Сегодня как раз был понедельник.

По пути через парк он вспомнил о странном письме и задержался в свете фонаря, чтобы все-таки узнать, что это за нелепый розыгрыш. Конверт как конверт, не почтовый даже, просто белый. Сургуч с оттиском, но что на нем, было не разобрать, – так-то красиво, конечно. Внутри лежал аккуратный листок:

«Шустов Леонид Александрович, вы обязаны явиться на судебное заседание по делу № 4/15–124/2007 в качестве присяжного заседателя по адресу: ул. Старая Лесная, 18/5, зал № 3. Заседание начнется сегодня в 8 вечера, просьба не опаздывать».

Что значит – обязан? Кому обязан, по какому такому закону? И как это – «сегодня»? А если бы он это письмо забрал только завтра утром? Чушь полнейшая.

Лёня в задумчивости потеребил письмо. Надо бы ехать к бывшей жене и детям, и так время уже близится к восьми. Но не может же он проигнорировать такое требование?

Спустя пятнадцать минут Леонид Саныч уже стоял перед дверью суда. Вернее, это был обыкновенный жилой дом, старенький, в три этажа. Никакой вывески не было, может, ошибся? Но тут дверь открылась.

– Вы на заседание? – спросил его какой-то увалень.

– Пожалуй, что так. Вызвали присяжным, – в подтверждение Лёня показал конверт и саму повестку.

– Третий этаж, дверь налево, – увалень пропустил его в темный подъезд.

Обыкновенные лестничные пролеты, обшарпанная штукатурка, полумрак и сырость. Пахло плесенью. Лёня постоянно морщился – он был очень чувствителен к запахам, и этот подъезд ему совершенно не нравился. Какие суды проводят в таких местах, да еще так поздно?

«Зал № 3» – единственная табличка, которую он увидел за все это время. Лёня толкнул дверь и тут же сощурился: за ней оказалось большое помещение, похожее на школьный класс, и там ярко светили люминесцентные лампы – те самые, что гудят и трещат. Ну точно как в школе.

Зал был полон людей. За столом «у доски» расположился лысый человек в солнцезащитных очках (вот, ему тоже ярко!), за первыми «партами» поодиночке сидели большой усатый мужик, похожий на моржа, сухонькая пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок, и еще какой-то неприметный мужичок. За боковым столом, развернутом к «классу», сидело еще три человека.

– А! Господа, явился наш последний присяжный, – лысый человек в очках показал ему на стул в ряду тех трех, что сидели боком. Лёня пробубнил что-то вроде приветствия, проследовал на свое место и уселся, положив шляпу на стол.