Сны снежноягодника. 10 мистических историй для холодных вечеров (сборник)

– Ну что ж, приступим тогда, что ли, – прокряхтел морж и раскрыл папку с документами.

– А вы в курсе, что это за заседание такое? – Лёня прошептал сидящему с ним рядом мужчине. Тот лишь пожал плечами. Казалось, происходящее его забавляло – он развалился на стуле и с улыбкой готовился слушать.

– Господа, прошу, тишина в зале. Итак, – лысый в очках поднялся. Снимать их он, видимо, не собирался. – Я в этом заседании судья. Фамилия моя, скажем, Осипов. Вот этот господин, – он показал на моржа, – прокурор Неволин, почтенная дама – адвокат обвиняемого. Будем звать ее Галина Ионовна. Уважаемые господа особняком – наши четверо присяжных, Леонид, Станислав, Лариса и Женечка.

Лёня оглядел присяжных. Соседом его был, очевидно, Станислав, следом за ним сидела Лариса – представительная дама средних лет с достатком явно выше среднего. И Женечка – милое создание, увлеченное своими ногтями больше, чем происходящим в зале.

Разве так все должно проходить? То фамилии, то «Женечка». И почему присяжных четверо? Маловато как-то. Лёня беспокойно потеребил лежавшую на столе шляпу – и во что он ввязался?..

– В конце заседания вы должны будете вынести вердикт, виновен обвиняемый или невиновен, – продолжил судья Осипов, – и, если виновен, мы уж его сами как-нибудь накажем.

Он почему-то засмеялся, как будто забулькал где-то внутри своей лысой головы. По спине у Лёни пробежал холодок. Вы когда-нибудь видели, как смеется человек в наглухо черных очках? Все-таки смех – он в глазах, а это жуть какая-то.

– А вот и наш герой!

Судья показал на дальний угол зала. Там стояла клетка до потолка, такая, какие и бывают в залах суда, только поменьше. Посреди этой клетки стоял табурет, а на табурете этом лежал… башмак. Лёня даже прищурился, чтобы лучше рассмотреть. Ну да. Обыкновенный башмак – на здоровенную лапу, с высоким голенищем, черный, с дырявым носом, и вообще весь потрепанный и истертый. Лёня даже как будто почуял запах, какой обыкновенно исходит от старой обуви, – неприятно. Он не надел бы такой и под страхом смерти. Но где герой-то?

– Вот тот, что в клетке, и есть наш герой-обвиняемый. Знакомьтесь, предполагаемый убийца – Гриша!

– Ботинок, что ли, этот сморщенный – Гриша? – подал голос Станислав.

– Вы прекрасно видите обвиняемого, – посерьезнел судья Осипов, – сморщенный или нет, но подобные комментарии давайте оставим неозвученными. Все же неприлично как-то.

Станислав только фыркнул и скривился в ухмылочке.

– А я-то, я-то? – забеспокоился мужичок, которого пока что не представили. Он так и подпрыгивал в нетерпении, отчего на его проплешине сверкали блики от люминесцентных ламп. Мужичок напоминал потасканную балаганными выступлениями обезьянку.

– Ах да. Ну а это, господа присяжные, наш потерпевший. Жертва Гриши, так сказать. Знакомьтесь, Белянкин.

Белянкин активно и радостно закивал. Лёня все ждал, что сейчас он начнет кланяться публике, но обошлось.

– Погодите-ка, – подала голос Лариса (она, наверное, много курила), – что значит, господин Белянкин – жертва? Вы же сказали, что Гриша – убийца? Кого же он тогда убил?

– Меня, меня вот он и убил! Давно зуб точил! – праведно возопил гражданин Белянкин и стал тыкать пальцем в ботинок.

– Тихо! – рявкнул судья Осипов и даже постучал деревянным молоточком. Лёня помнил, что так всегда делали в фильмах. – Это мы всё выясним. Но если суд вызывает, уважаемая присяжная, тут уж не отвертишься – убили тебя или нет, а явиться обязан.

Повисла пауза. Где-то высоко под потолком билась полусонная жирная муха: тук-тук. Тук-тук. Трещали лампы дневного света. Лёня в этот момент подумал, что как-то неправильно их так называть, ведь дневной свет – он совсем другой. А муха вот верит. Глупая муха.

– Ну, хорошо, – смирилась Лариса, сразу как-то притихла и задумалась. Остальные присяжные тоже задумались, но ничего говорить не стали.

– Так-с, ну, разобрались, – судья Осипов хлопнул в ладоши, – а теперь извольте, господин Неволин, изложите нам суть дела.

Да как же трещат эти лампы! Из-за них казалось, что голос у каждого говорящего тоже трещит. Неприятно. Лёне почему-то отчаянно захотелось нацепить на голову шляпу, но он сдержался.

Господин Неволин тем временем поднялся, прокашлялся в пышные усы, набрал воздуха в легкие и стал монотонно бубнить:

– Обстоятельства дела номер четыре дробь пятнадцать… один… (неразборчиво)… семь таковы, что некий гражданин Белянкин был найден в парке со свернутой шеей. Нашли сего гражданина у подножия лестницы, довольно крутой, надо признать – падать сверху и впрямь далековато. Патрульный шел по парку и увидел Гришу рядом с уже почившим Белянкиным. Полагаем, что физическое воздействие Гриши и стало причиной падения потерпевшего с лестницы.

– Да! – с отчаянной обидой за собственную смерть подтвердил Белянкин.

Неволин прокряхтел что-то недовольное.