Сны за полночь

Окружили витязи змея-отца, кольцом прочным и вооружённые булатными мечами, кинулись рубить Горына. Не смог взлететь чёрный змей, повредили крылья ему мечи острые, иступлёно мотал он гигантской головой силясь настичь врагов своих. Лишь единожды была удача на его стороне, сбил он с ног одного из богатырей и, ухватив того за туловище, раздавил челюстями мощными. Но в то же злосчастное мгновение товарищи погибшего витязя воспользовались уязвимостью Горына, и оба разом вонзили мечи глубоко в грудь змея. Ещё билось сердце чёрного исполина, ещё хватило ему удали встать на задние лапы и разметать по сторонам лихих богатырей, но силы, как и жизнь быстротечно покидали его израненное тело. Обратил он взор на испуганных и жавшихся поблизости сыновей и повелел им беречься людей до конца дней своих. А после, издав рёв оглушительный, упал замертво на землю.

Так Змей Горыныч лишился дома, семьи и стал изгнанником. А богатыри так и не вернулись домой к жёнам, по пути им встретился дикий и кровожадный дракон, он-то и сжёг их до пепла, просто так, веселья чёрного ради.

Змей и Драг долго ютились в разных тёмных местах, будь-то глухие ущелья гор или спавшие кратеры вулканов. После оба порешили, жить отдельно, ведь вдвоём они привлекали внимания больше, нежели по отдельности. По ту пору по всем королевствам и царствам была объявлена охота на драконов. Рыцари, витязи, богатыри, да и люд простого рода – выискивали и уничтожали дракона любой масти. Опасаясь судьбы погибших соплеменников, братья распрощались. Драко улетел в Тридесятое королевство, а Змей остался в Тридевятом Царстве, облюбовав себе Зелёные Равнины, что лежали за Тёмными Горами.

Четырежды в год виделись теперь братья – дважды один прилетал в гости ко второму и дважды второй навещал первого. Змей, прожив на Равнинах двести лет, не смог привыкнуть к открытой местности. Везде ему мерещились кровожадные богатыри. Силён был в нём страх, заполученный в отрочестве. Поэтому он прорыл множество сквозных колодцев и туннелей вглубь земли, уведя все реки, озера и ручейки в подземелье. Вот и не мудрено, что сверху вся растительность высохла, и её место наводнил песок. Но под землёй ему было спокойно и надёжно. И там он мог спать столетиями с перерывами на встречи с любимым братом.

Был у Змея ещё один друг, жил он в Тёмных Горах и был также одинок и любил тишину. К нему в Царственные Чертоги Горыныч наведывался не часто, но с удовольствием. Холод и тишина, а также высокие потолки и просторы приёмных зал Царь-Горы восхищали крылатого гостя. Да и Кощей всегда был искренне рад закадычному другу, с которым ему всегда было о чём побеседовать. А говорил по душам он крайне редко.

***

Среди Бесов, призрачных слуг Кощея, был один, которого выделял хозяин среди прочих и звали его Мрак. Именно от имени этого беса и повелось в народе всякие вакханалии иль какие дела нечестивые звать мракобесием, всуе памятуя о первом среди слуг Кощеевых.

Лишь Мраку вверял владыка Тёмных Гор самые ответственные поручения и только с ним вёл редкие сокровенные беседы, зная, что слуга не выдаст ни единой тайны своего господина, потому как был нем по природе своей. Все Бесы молчали, ибо природа, из которой они вышли, по сути своей не владела Словом. А что лишено дара речи, говорить не может. Вот и дети безмолвия и тьмы были от рождения своего немы, а некоторые и глухи, однако ж редко бывали и слепцы, но те обитали в подземелье Царь-Горы, где исправно несли службу хозяину.

В особо тоскливые моменты, когда Кощей пребывал в Чертогах один, а до прихода гостей ещё впереди стояли месяцы, тогда подзывал повелитель Гор к себе Мрака, тот стелился чёрной полупрозрачной жижей у ног хозяйских и послушно внимал каждому слову, ибо жаден был до речи живой.

Бесы, хоть и были призраками по сути, но всё ж испытывали постоянный голод, а утолить его могла только речь, что происходила из уст людских. Бесам всё равно какова была речь, она для них слаще мёда была и сытнее хлеба ржаного. Сами Кощеевы слуги будучи величиною с напёрсток жадно поглощали любые слова, всуе вылетавшие из людских уст, отчего способны были разрастаться как пиявки и достигать внушительных размеров. Так и Мрак был всего на голову меньше господина своего, так он отъелся за века пребывания на службе, подъедая каждое слово властелина гор.

Когда Кощей говорил, речь его более походила на сухой порывистый ветер, что сновал средь Тёмных Гор, буравя мшистые ущелья и голые впадины. Если повелитель был особо взволнован, голос его обретал потрескивавшие нотки и завывание урагана, а Мрак, пользуясь увлечённостью хозяина, нависал над головой того, где слова прямиком залетали в бесовскую ненасытную глотку.

Особенно одинок бывал Кощей Бессмертный в конце осени, в ноябрь – месяц отчаяния и серого неба. Тогда владыка Тёмных Гор призывал Мрака к подножию своего высоченного каменного трона и начинал долгий разговор, в котором один всегда был рассказчиком, а другой молчаливым слушателем.