So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда

Только у ребят не было ни гроша. Зазула отправил им 1500 долларов на дорожные расходы. «Для меня это тогда было все равно что лимон зелени», – говорил он. Группа арендовала фургон и грузовик и вместе с Уитакером отправилась на восточное побережье.

События, происходившие во время поездки расстоянием почти в 5000 км, были скандально известны. Постоянное нахождение в тесных условиях многое прояснило. Если верить слухам, где-то «между Чикаго и Айдахо» Джеймс с Ларсом приняли решение выпереть Мастейна из группы, но официально сделали это, лишь когда добрались до восточного побережья.

Зазула вспоминает, как мальчишки приехали к нему домой: «Когда они подъехали, двое из них всю дорогу сидели в хвосте фургона вместе с оборудованием, а трое остальных ехали впереди». Зазула был удивлен тому, что было дальше: «Они поздоровались и тут же полезли грабить мой бар!»

Но было очевидно, что им больше некуда пойти. «Кроме шмоток и оборудования, у них не было ничего», – рассказывает Зазула. Поначалу группа гостила у Зазул, пока не появилась альтернатива.

И хотя Мастейн еще не был официально уволен, на всякий случай у группы на примете был гитарист Exodus, Кирк Хэмметт. Про него они узнали через местные тусовки в Сан-Франциско, к тому же группой Хэмметта занимался Уитакер, поэтому связаться с ним было проще простого.

В Нью-Йорке Metallica отыграла концерты 8 и 9 апреля, выступив на разогреве у Vandenberg и The Rods. Отдохнув один день, они собрали шмотки Мастейна, и Хэтфилд сказал ему, что больше тот в группе не играет. Церемониться с ним не стали, и спустя час Мастейн уже ехал в автобусе Greyhound домой в Сан-Франциско. Какими бы ни были причины, Дэйв Маррс считает, что Мастейна рано или поздно все равно бы уволили: «Сомневаюсь, что они бы поладили. Исключено». Споры Metallica и Megadeth продолжались много лет, и из всех участников группы Metallica именно Хэтфилд меньше всех комментировал этот момент. Фэны Metallica по сей день регулярно поднимают эту тему.

Мастейн сколотил Megadeth – монструозный коллектив. За свою крайне успешную карьеру Megadeth сделали немалый вклад в создание рок-музыки. Многие эксперты считают их альбом 1990 года Rust in Peace одним из лучших и технически сложных в жанре.

Хэмметту позвонили и попросили немедленно вылететь в Нью-Йорк на прослушивание в Metallica. Время было выбрано как нельзя лучше, потому что Metallica Хэмметту понравилась, а Exodus топтались на месте. Ситуация устроила обе стороны, и хотя Хэмметт решил, что это розыгрыш[19], все же вылетел в Нью-Йорк.

Прилетев на Восточное побережье, Хэмметт принялся джемовать с Хэтфилдом, Ульрихом и Бёртоном. Он поразил ребят своей игрой и тут же был принят. Дебют Кирка на сцене в составе Metallica состоялся 16 апреля в клубе Showplace в Нью-Джерси.

Metallica продолжили отрываться дома у Зазулы, и Джон с Маршей решили, что парней пора куда-нибудь поселить. Зазулы нашли им помещение в местечке под названием «Дом музыки» в Куинсе[20], штат Нью-Йорк. Все было бы ничего, если бы там осталось хоть одно жилое помещение: «Мы нашли им ужасное место! Они жили в убогой дыре на последнем этаже, где хранился весь мусор, – вспоминает Зазула. – Там валялись старые столы и стулья, и никто не выкидывал их на улицу». Еще в этом здании репетировала трэш-группа Anthrax из Куинса.

Anthrax стали «восточно-побережным» крылом так называемой «Большой четверки» трэш-групп, в которую входили Megadeth, Slayer и, разумеется, Metallica. До начала 90-х карьера Anthrax шла параллельно с Metallica, но потом Metallica достигли статуса суперзвезд, а Anthrax пришлось довольствоваться относительно скромной ролью. Обе группы в те годы были очень близки. Барабанщик Anthrax Чарли Бенанте вспоминает приезд Джеймса и ребят: «Я познакомился с Джеймсом в нашей репетиционной студии, там и началась наша дружба. С Кирком мы сразу нашли общий язык. Джеймс был тихоней. Раньше я считал его необщительным. Но стоило его получше узнать, как мы стали тусить и болтать о всякой херне».

Бенанте, как и многие, считал Джеймса замкнутым и необщительным; видимо, Джеймсу потребовалось время, чтобы открыться и стать более приветливым. Может быть, дело было в застенчивости, а может быть, Джеймс просто не доверял окружающим – еще с детства в Дауни. Даже Зазула позже сказал, что Хэтфилд был «крепким орешком»: «Насколько я помню, с ним не сразу можно было начать разговор. Нужно было поймать момент. Казалось, он тащил за собой вереницу призраков прошлого и уж точно не собирался их ни с кем обсуждать. Но я полагаю, если хочешь сблизиться с человеком, ты как раз и задаешь ему эти вопросы, однако Джеймс не спешил давать ответы». Слова Зазулы идеально описывают психологическое состояние Хэтфилда в двадцать лет. Под «призраками» Джонни, безусловно, имел в виду боль, которую Джеймс испытал после развода родителей и преждевременной смерти матери.