Со своим уставом в чужой монастырь... (СИ)

На планете Турсин царил мужской закон, женщины имели мало прав, их обучать-то начали только полвека назад до этого только один процент девочек мог читать и считать до ста и только потому, что старший мужчина в семье лично обучал их грамоте. Но союзники настаивали на всеобщем образовании, и правительство планеты согласилось на отдельные школы для девочек, в которой будут учителя женщины или пожилые мужчины, но обучение будет проводиться в присутствии классной дамы. Девочек обучали письму чтению, немного математике, они проходили законы планеты, традиции и историю развития. Обучение длилось с семи до шестнадцати лет, а через пару лет девушек обычно выдавали замуж. Что такое общегалактическая сеть, телефоны, планшеты и прочие гаджеты знали только мужчины, многие девочки до замужества не выходили за пределы своего двора или очень редко и только в сопровождении отца. Но женщины не очень и стремились к этому, большинство семей имело большое хозяйство, и времени на праздные прогулки не было. Женщина могла быть женой, няней, кормилицей и травницей остальное ей было недоступно. Травниц на планете очень мало. Не каждая девушка могла овладеть этим мастерством, обучение начиналось с пяти лет. Круглый год — сбор и заготовка лечебных трав, приготовление отваров, настоек и мазей, а потом ещё четыре года обучения в горном храме, и только после получения специальной подвески от главной жрицы храма травница могла рассчитывать на небольшой доход от продажи своих снадобий. Травницы могли не выходить замуж, и это считалось высшей свободой для женщины планеты.

Глава 1

Планета Турсин среднего размера поселок охотников Роша.

Алансэ — 16 лет.

Прабабушка Торсия сидела на крыльце и пила теплое молоко, значит, к утренней дойке я не успела, жаль, конечно, но у меня хороший улов, рыба на заре клевала только успевай вытаскивать, и трав я успела набрать. Оставляю ружье около крыльца и начинаю разгружать рюкзак.

— Пострелять не удалось? — Тихо спрашивает прабабушка.

— Нет, чужих не было, видела заброшенную лисью нору, видимо животина посчитала это место опасным и унесла потомство.

— Осенью на лису пойдешь, пусть она деток своих вырастит, да шерстью обрастет, — прабабушка наливает мне из кувшина парного молока и протягивает кружку, — не завтракала, поди, ушла на рыбалку?

— Хлеба съела, — беру кружку, — рыбы много закоптим на зиму.

— Зимой тебя не будет, а нам много не нужно, — шепчет прабабушка.

К нам присоединяется бабушка Лурса, она уже выгнала коров на пастбище и успела нарвать веток для метлы, старая дворовая метла совсем редкая.

— Алансэ, соседка просила помочь ей по хозяйству, она с ногами мается.

— А сын что, боится руки замарать?

— Сын? Так он приехал?

— Приехал, я его ночью видела, выходил по нужде.

— Вот сводня старая, так она хотела тебя в дом заманить, ну я ей старой наговор-то сделаю.

— А ты не помнишь, как она своего старшего сына женила? — Смеется прабабушка, — тот наемничал десять лет, потом приехал, то ли ранили его, то ли в драке хорошо побили. Пару недель бездельничал, а потом его мамаша решила женить, только денег он привез мало, и хорошей невесты ему бы не видать, как и приличного приданого, так она соседскую девушку попросила помочь корову подоить, мол, сын уехал на ярмарку, а у неё с ногами беда. Та пришла, а этот в сарае её и оприходовал. Поганый мужик, жалко девочку. Девчонка к себе вешаться пошла, позор-то какой, хорошо, отец увидел, дочь из петли вынул, ружье схватил и к соседке, а через час их уже жрец в храме поженил. Вот так без денег он женился на работящей девушке, да ещё и приданое хорошее отхватил.

— Только не успел приданным воспользоваться. — Улыбаюсь я. — Через полгода подох от пьянства.

— Так помогли, отец девочки на него зло затаил, а когда его дочь забеременела, пришел с вином, вроде как отпраздновать, ну и зять утром не проснулся. А дочку он забрал домой, их дом продал, сейчас внука воспитывает и доволен, что от насильника избавился.

— Ну что же, — бабушка Лурса уперла руки в бока, — ноги у соседки болят?

— Она так сказала, — улыбается прабабушка Торсия.

— Раз сказала, значит, болят, — бабушка усмехнулась и, поправив платок, открыла дверь в подвал. — Так, а ты, молодая, что встала? Рыбу нужно разделывать, вон, сколько наловила, на полдня работы.

— Слушаюсь, командир.

— Ты чего командуешь, — возмущается прабабушка, — дай девушке хоть одежду сменить, да покушать не помешает.

— Так пусть кушает, полчаса погоды не сделают. — Бабушка Лурса зашла в подвал и плотно закрыла дверь, уверена, у соседки к вечеру ноги очень сильно заболят, бабушкины заговоры сбоев не дают.

Вечер того же дня. Алансэ