Со звездой на ниточке

— Что, летим? — спросил Этто, который задумался, сидя на своей койке, и только сейчас заметил, что Аз возится с пультом управления.

— Летим, — сказал Аз, — и кое-кто из картофельных привидений тоже летит, хотя и в обратную сторону.

— Случиться может всякое, — рассудил Это.

— Прекрасное утешение, — отозвался Аз и оглядел себя с ног до головы. — Должно быть, и побои тоже могут приключаться, раз уж они мне и в самом деле достались, только вот болит от этого не меньше.

— Побои? — переспросил Этто.

— А с чего бы еще моя шкура так быстро цвет поменяла, — огрызнулся Аз, — от солнца, что ли? Тогда я, наверно, совсем рядом с ним бегал.

— Если тебя поколотили, — сказал Этто, — значит, я действительно допустил ошибку. Но я всего лишь применил эстетический принцип, согласно которому все, включая жителей этой планеты, придут в норму, если поживут в естественных условиях.

Аз Нап ощупал свои синяки.

— Излюбленный цвет эстетических принципов вашей учености, видимо, синий. Со мной уже так было на предыдущей планете, когда король лупил меня скипетром по голове; и если ваша ученость продолжит придерживаться этих принципов, на следующей планете я, глядишь, кровью истеку.

Тем временем земляне достигли того места, где покинули звезду, оставшуюся от эстетического преобразования неба. И так как ее нельзя было там бросать, они снова подвесили ее на гравитационную нить и потащили дальше.

Не жизнь, а мечта

Пусть картофельным привидениям в обозримом будущем и не по силам будет напасть на жителей соседней планеты, Этто не хотел оставлять народ румяных людей в неведении, поскольку считал, что случиться может все, что угодно. Поэтому после недолгого путешествия они отцепили светило, которое буксировали за собой, и направились к планете Румяных, которая, как вскоре земляне выяснили, в отличие от предыдущей была чрезвычайно притягательной. Они приземлились рядом с одиноким большим деревом, под которым, выйдя из ракеты, увидели несколько лежащих фигур.

— Это что, нищие, — спросил Аз, — или бродяги? Во всяком случае, вид у этой компании вольготный.

— Посмотрим, — сказал Этто Шик.

Подойдя, они увидели, что компания под деревом была одета довольно просто, но опрятно; фигуры не валялись поодиночке, как побродяжки, а собрались в группу, к которой скорее подходило слово «идиллическая».

— Прелестная картина, — сказал Этто.

— Как нарисованные, — подтвердил Аз, — только вот картины не болтают языком на несколько голосов разом.

— Ты упускаешь из вида благозвучность, — сказал Этто, — они говорят, как если бы пели: разные голоса образуют гармоничный хор.

— Если все говорят одновременно, то сдается, им сказать особо нечего, — решил Аз, — по крайней мере, нечего сказать важного.

— Тем не менее, звучит красиво, — не сдавался Этто, — и, возможно, как раз в этом смысл их речи.

Хотя Этто с Азом уже стояли под деревом, и, стало быть, посреди румяной компании, последним оба пришельца были совершенно безразличны. Этто прислонился к стволу дерева, оперся подбородком на руку и задумался над сутью увиденного; зато Аз поставил свой рюкзак, сел на него и попытался уловить смысл в многоголосой болтовне румяных людей. Однако, как бы он ни старался, ничего не выходило, так что он утомился и под конец задремал. И, некоторое время продремав и снова очнувшись, он обнаружил, что румяная компания спит.

— По всему судя, они подходят к жизни без затей, — сказал Аз шефу, который все так и стоял, прислонясь к дереву и подперев рукой подбородок, — и, если я не ошибаюсь, от этого только выигрывают.

— На вид так и есть, — подтвердил Этто, — но для уверенности нам нужно услышать больше подробностей.

— С этим есть сложности, — отозвался Аз. — Если они продолжают говорить одновременно, я не различаю ни одной связной фразы; не помогают ни правое, ни левое ухо.

— Быть может, они проснутся не все сразу, — предположил Этто, — тогда мы могли бы поговорить наедине с тем, кто проснется первым.

— Это значило бы положиться на случайность, — решил Аз, — а она довольно непредсказуема, по крайней мере, в нашем случае. Поэтому нам следует сделать случайность слегка более предсказуемой.

И Аз пихнул ногой в бок ближайшего к нему из лежащих. Потревоженный приподнялся и потер глаза.

— Надеюсь, ты выспался, — сказал Аз.

Человек еще потер глаза, огляделся и, обнаружив, что его спутники все еще спят, решил снова залечь.

— Вот уж нет! — воскликнул Аз. — У нас к тебе есть кое-какие вопросы и, как велит вежливость, ты на них ответишь.

— Вы не из здешних мест? — догадался румяный.

— Верно, — согласился Аз, — и мы бы очень хотели познакомиться с вашей страной. Не мог бы ты помочь нам?

— Как именно?

— Как проводник.

— Куда?

— Туда, где вы обитаете, где жизнь проводите.

— Так вы уже там.

— Как, — воскликнул изумленный Аз, — мы уже там? Но я ничего не вижу — ни домов, ни городов, ни заводов!

— Это все у нас как-то уже было, — сказал румяный, — но как только мы поняли, что без всего этого жить будет лучше, мы покончили со всякой чушью и теперь живем так, как ты сейчас видишь.