Соб@чий глюк [litres]

– Большое или маленькое? Я же тебя выгуливал пять километров, ты все сделал. Что тебя среди ночи приспичило, обожрался всякого дерьма на улице? Имей совесть, ты хоть и мой лучший друг, но тащиться с тобой среди ночи, чтобы ты погадил, это слишком. Ты злоупотребляешь нашей дружбой, – попытался я усовестить Собакина.

– Артемхатеб, открой глаза!

– Не могу, спать хочется, – отказался я.

– Тебя не удивляет, что твой лучший друг Собакин разговаривает?

– Нет. Меня с недавнего времени ничего не удивляет.

– Тогда открывай глаза, надо поговорить, – продолжал настаивать Собакин.

– Нет. Отстань от меня. Потом поговорим. Что тебе среди ночи приспичило говорить? Молчал, молчал, а теперь среди ночи надо поговорить! До утра потерпеть не можешь? – раздраженно, но вяло ответил я.

– У нас мало времени, – твердо сказал Собакин.

– У меня его предостаточно. А почему его у тебя мало? Отстал бы ты от меня до утра, – взмолился я, понимая, что это бестолковое препирательство отнимает у меня сон.

– У нас важное дело, а времени мало. Давай открывай глаза и поднимайся, нам пора в путь! – твердо сказал Собакин.

– Почему ты говоришь нам? «У нас важное дело». Это у тебя важное дело, а у меня сейчас нет важнее дела, чем заснуть. Отвали по-хорошему, пока не огрел тебя между ушей, – строго предупредил я. В конце концов, надо и совесть знать и помнить, кто есть кто.

Но тут Собакин стал сильно трясти меня за плечо, так сильно, что игнорировать это было невозможно. Я зло пытался оттолкнуть его, потом открыл глаза и приподнялся на локте, чтобы посмотреть, как Собакин может так трясти меня. Но Собакина в постели не было.

В свете луны, ярко льющемся через окно спальни, рядом с кроватью стояла фигура с головой Собакина, но телом человека. Тело было молодое, мускулистое, высокое, плечи широкие – можно было сказать, что это атлет, если бы не голова собаки, точнее, моего Собакина.

– Оп-па! – эта глубокая мысль вырвалась из меня, как пробка из бутылки шампанского.

Я сел на кровати и молча уставился на фигуру Собакина-человека. На его груди лежала золотая полукруглая пластина, на бедрах – что-то вроде юбки из очень плотного материала, расшитого вертикальными узорами. Собакин был босиком.

– Собакин, что с тобой?

– Со мной ничего.

– Тогда что со мной? Что это, вирусный делирий? Собачий глюк? Я сплю, и мне снится кошмар, и у меня раздвоение личности, так что я не могу из-за этого проснуться? Где я в своем сознании?

– Ты так не переживай, – успокоил меня Собакин. – Ты не бойся, у тебя есть поручители. Но времени у нас мало, надо торопиться. Надо торопиться, если хочешь проснуться.

– Так, значит, я сплю, – сделал я вывод.

– Нет. Но можешь уснуть, – ответил Собакин.

– Собакин, ты меня совсем запутал.

– Вообще-то я не Собакин, а Анубис, – сказал Собакин, – давай пойдем скорее.

– Сейчас, только треники и куртку надену, – сказал я обреченно.

Я напялил тренировочный костюм.

– Все, пошли, – нетерпеливо сказал Собакин.

– А кроссовки?

– Обойдешься! Пойдешь босиком, как я, – безапелляционно сказал Собакин.

– Хорошо. Пойдем босиком, – согласился я. – Куда идти? Может, такси вызовем?

– Нет, не надо такси, мы по вай-фаю.

– Я его отключил вечером, – сказал я.

– Я его уже опять включил, – ответил мне Собакин. – Дай мне свою руку.

– Не дам!

– Почему?

– Ты, Собакин, какой-то странный!

– Я не Собакин.

– Тем более!

– Ну ты и фрукт!

Собакин подошел к моей башне, вырвал из нее провод, потом протянул конец провода мне, второй он держал сам.

– Вот, держи и смотри мне в глаза, – сказал Собакин.

Я посмотрел ему в глаза – в добрые глаза моего Собакина.

– Ты же Собакин, я это по глазам вижу, – сказал я и отключился.

Когда я включился, все было другим. И дело даже не в том, что оказался в каком-то незнакомом месте, а в том, что все было сделано из другого материала, и ничего не имело значения, кроме того, что происходило сейчас перед глазами. А перед моими глазами стоял Собакин, за ним виднелся человек с орлиной головой, или орел с человеческим туловищем, а справа от человека-орла было странное существо с головой крокодила, туловищем леопарда и задницей бегемота. Это существо вызывало у меня опасение и тревогу – слишком уж загибридизировано и совсем ничего нет от человека, ни туловища, ни головы.

Где-то вдалеке слева виднелись какие-то фигуры – люди и наполовину животные.

Откуда шел тусклый свет, понять было нельзя. Я обвел пространство глазами: оно тоже было из другого материала.

– Собакин, где мы? – спросил я шепотом.

– Я не Собакин, – последовал ответ.

– Собакин-Анубис, – громко произнес человек-орел, – ты привел своего подопечного для суда его сердца. Ты веришь, что он может пройти суд и способен справиться с задачей?

– Да, господин, – ответил Собакин.

– Артемхатеб, сейчас на твоих глазах Собакин-Анубис взвесит дела твоего сердца против Духа Истины бытия, и если твои дела окажутся легче, чем вес Духа Истины, ты получаешь надежду.

– А если нет? – спросил я с замиранием сердца.

– Тогда тебе пипец! Пойдешь к нему, и он тебя съест, – сказал человек-орел, указывая на крокодило-леопардо-бегемота.

– Подождите, подождите!